7 августа исполнилось 75 лет известному волгоградскому скульптору, народному художнику России, почётному гражданину Волгограда Виктору Фетисову. Мы побеседовали с известным скульптором о воспитательной роли искусства и призвании художника в нём.
Примирение невозможно
– Виктор Георгиевич, таких, как вы, коренных сталинграцев в нынешнем Волгограде проживает очень мало. Насколько хорошо помните своё военное детство, что больше всего врезалось в память из тех времён?
– Самое яркое воспоминание детства – мне пять лет. Хорошо помню лето 1942 года. Просторный родительский дом на южной окраине Сталинграда. С бахчами, огородами, глубокими балками в двух шагах от нашего участка на Средней Ельшанке. Это где сейчас СХИ. Помню ощущение тревоги в разговоре взрослых: «Немец идёт». Мама спешно режет всех кур, делает какие-то заготовки. Мысли куда-либо бежать, эвакуироваться у мамы не было. Да и куда ей было бежать с четырьмя-то детьми, когда отец уже был на фронте?! Переправы на Волге разбомблены и не действуют, город в осаде. Помню, кто-то из соседей-родственников плачет. Я тоже пытаюсь мучительно «настроиться» на волну тревоги, боли взрослых, а слёз-то у меня нет. Принял тогда «гениальное решение» – побольнее ударился о грядушку кровати, слёзы так и потекли…
– Заниматься лепкой, рисованием начали чуть позже?
– Это уже были времена сразу после войны. Игрушек в доме особых не было. Я набирал неподалёку от дома зеленовато-золотистого цвета глину. И лепил из неё всё что угодно – самолёты, танки. Получалось довольно здорово. С этими «самоделками» и проводил время за игрой. Рисовал я вообще с упоением. И пейзажи. И ту же военную технику с призывами к отцу на фронте: «Папа, бей фашистов!». Мне уже было лет семь, когда я стал посещать в Сталинградском Дворце пионеров кружок художников, где преподавал исключительный педагог Григорий Леонтьевич Руднев. Он часто повторял: «Хотите стать художником? Тогда умейте передать ту красоту жизни, которую мало кто замечает. И чтобы такой эмоциональной образностью заразить зрителя. Вот это и есть настоящее художественное творчество, настоящее искусство».
– Вы видели своими глазами оккупантов на сталинградской земле. Близка ли вам в творчестве тема примирения бывших врагов?
– Тему примирения я воспринимаю так, как её воспринимал, царство небесное, герой нашей битвы, прославленный снайпер, Герой Советского Союза Василий Зайцев. Чётко помню, как я работал над его образом, его скульптурой, а Василий Григорьевич разговаривал со мной тем временем обо всём – о нашем поколении, о войне и мире. Хорошо помню, как он старательно складывал несколько раз «Литературную газету» и специально вкладывал в карман пиджака – у него именно в районе сердца было такое страшное ранение с войны – не было фрагмента ребра, а лишь тонкий кожи слой, и всё, сразу за ней сердечная мышца. Эту «прослойку» кожи легко было повредить, Василий Зайцев её и прикрывал газетой. Так вот, отважный герой повторял в наших беседах: «Виктор Георгиевич, какое может быть примирение с этими бандитами-завоевателями! Где Берлин, а где наша Волга! Кто их сюда звал убивать и насиловать?»
Девочка под бомбежкой
– Правда, что ваша композиция памяти лётчиков-испытателей «Крыло Икара» сильно понравилась генсеку Леониду Брежневу?
– Было это в застойные годы Советского Союза. В центре испытательной авиации - Ахтубинске Астраханской области по моему со скульптором Ершовым проекту установили мемориальный комплекс «Крыло Икара», или мемориал «Летчикам-испытателям прошлого, настоящего и будущего». Если взглянуть на мемориал с высоты птичьего полёта, то в мраморных плитах угадываются кресты. Партийные «товарищи» мне пересказали прямую речь Леонида Брежнева: при виде композиции он отдал устное распоряжение «непременно наградить скульпторов Ленинской премией». Партчиновники пришли в сильное недоумение – как это высшую премию страны отдавать малоизвестной молодёжи? – но ринулись разыскивать авторов». Потом, в процессе согласований, «Ленинку» «понизили» до премии Ленинского комсомола. А потом и вовсе спустили дело на тормоза. Меня это история больше повеселила, насколько активизировались тогда завистники и доброжелатели, всё «творчество» которых преимущественно сводилось к примитивным интригам. Но самая любимая моя работа – скульптура испуганной девочки, которая слышит звуки взрывов, бомбёжки и не совсем понимает, куда прятаться, что с ней будет дальше. Эту скульптуру я задумывал в память о детях военного Сталинграда. Но здесь, в Волгограде, проект был отклонён конкурсной комиссией. Позже на всероссийском уровне был объявлен другой конкурс — в память о страшной бомбардировке поезда с ленинградскими детьми на станции Лычково Новгородской области. Это произошло в 1941 году. Все дети, находившиеся в эвакуационном эшелоне, за исключением всего лишь четверых, погибли… Однажды ветераны Ленинграда где-то в теленовостях увидели мою «сталинградскую», перепуганную бомбёжкой девочку. Разыскали меня, и вскоре моя девочка обрела прописку в Лычково.
Не место для гламура
– У вас есть идеи украсить центр города скульптурами выдающихся земляков – Ивана Шабунина, Владимира Мигули. А каких памятников, на ваш взгляд, Волгоград недостоин?
– Нашему городу нужны любые памятники. Главное, чтобы они были хорошими, добротными, отображали законы искусства – цельность, образность и силу восприятия зрителями. Наш город, увы, в последние годы заполонили какие-то «кладбищенские» ангелы чёрного цвета, «Александры Невские» с нелепыми пропорциями и в нелепом месте, «графы Засекины», которых в народе уже прозвали «памятник лошади и человеку». Мы так не поддерживаем интерес к нашей истории, мы этот интерес, скорее, всячески уничтожаем! Скульптура того же князя Невского, учитывая, что он причислен к лику святых, считаю, должна быть только на его родине или в местах, где он бил врага. В остальных местах следует ограничиться его иконописным изображением. Пусть он будет в храмах, а не на подиумах, посреди городских улиц.
– А как относитесь к идее появления в Волгограде памятника странам антигитлеровской коалиции?
– Часто слышу высказывания, что наш город перенасыщен памятниками военной тематики. Но насколько большая их часть является художественными произведениями? Мой хороший, друг давно перебравшийся в Москву монументалист Юрий Иванович Боско, предложил мне недавно: «А давай придадим «Стене Родимцева» у Волги вид лаконичного, выразительного мемориального комплекса. Это Мамаев курган переходил из рук в руки множество раз, а здесь, у Волги, гвардейцы Родимцева сотворили настоящее чудо. А какие могут быть на Центральной набережной памятники странам антигитлеровской коалиции?! Разве Сталинград спас от гибели американский или английский десант? Не нужно стрелять в спину истории, как образно сказал один волгоградский публицист. Что о нас, о нашем времени подумают потомки? Особенно глядя на всех этих «псевдо-Невских» и прочих коней-ангелов. Думаю, искусство не должно опускаться до «развлекухи», до глянцевого взгляда на мир. Нужно работать так, чтобы через тысячу лет было не стыдно перед потомками.
ДОСЬЕ
Почётный гражданин города-героя Волгограда Виктор Георгиевич Фетисов родился в Сталинграде 7 августа 1937 года. Является автором оформления Дома Павлова. Им созданы скульптурные образы Маршала Г. К. Жукова, лётчиков-испытателей и космонавтов В. Федотова, С. Микояна, И. Волка, Ю. Малышева, писателя Ю. Бондарева, артиста А. Райкина и многие другие. Жизненное кредо – «Искусство должно воспитывать новые поколения любви к Отчизне».
Памятнику Маргарите Агашиной в Волгограде грозит разрушение 
Астраханцы и ростовчане делают бизнес на волгоградской истории 
Алексей Васин: «Автор «Сталинградской мадонны» просил прощения» 
Ветераны Сталинграда против переименования Набережной 
В гордуме прошел прием «детей Сталинграда»