Природный парк «Цимлянские пески» может остаться без своей «визитной карточки» – знаменитых диких жеребцов.
Звезды Цемлянских песков
Первым делом, попав на несколько часов на берег Цимлянского моря, расчехляю фотоаппарат и крадусь к группе статных красивых лошадок неподалёку от песчаного берега. В голове так и прыгает шальная мысль: «Вдруг это и есть тот самый мустанг – дикая лошадь, вольная, как казачья степь, никогда не знавшая ни поводьев, ни сёдел?». Директор природного парка «Цимлянские пески» Владимир Корнев, рассмотрев мою фотосессию с «дикими лошадями», снисходительно поясняет: «Красивы. Только это местного фермера лошадки. К настоящим мустангам вы бы не подошли и на полкилометра. Человека чуют за версту».
«Мустанги в нашей песчаной холмистой степи, по-казачьи кучугурах, действительно стали редкостью,– признаётся известный чернышковский краевед Михаил Луночкин. – Почему? – одному богу известно». Лет пятнадцать назад, когда эту животину совершенно не охраняли, не оберегали, по степям за хутором Тормосин носились сотни, даже тысячи жеребцов. Мустангов бесконтрольно отстреливали браконьеры да местные пастухи. Мясо, говорят, сдавали в какие-то кустарные цеха на колбасу. Сейчас местные «дикари», словно «звёзды» – красуются на всех буклетах природного парка «Цимлянские пески». Только вот осталось этих лошадок на всю огромную территорию природного парка всего ничего – меньше 50 голов.
– Дикие лошади – вроде визитной карточки нашего природного парка, – поясняет Владимир Корнев. – В Красную книгу, понятно, обычную лошадь не включишь, пусть и одичавшую. Но мы заинтересованы, чтобы эти животные и дальше оставались в составе местной фауны. Раньше у нас одной масти лошади попадались – буланые, теперь каких только нет, и пегие, и бело-дымчатые. Говорят, всё оттого, что к нашим мустангам приходят иногда дружить сородичи с Манычских плавней из-под Ростова…
Дети коллективизации
Есть несколько версий и легенд, каким образом на этой огромной заповедной территории появился донской вариант «ковбойской лошади». Одну из них, весьма правдоподобную, мне пришлось в своё время слышать от местного знатока цимлянской природы из хутора Пристеновский. По рассказу пожилого хуторянина, мустанги сильно расплодились в эпоху коллективизации и первых колхозов. Практически все местные хутора и станицы жили зажиточно, казаки на советскую власть с её бесконечными «причудами» зуб имели крепкий. Соответственно, когда пришла пора записывать обобщаемую живность по колхозам, больше половины личных коней казаки попросту разогнали по самым глухим местам донского займища и степи. Там они и размножились. Впрочем, многие утверждают иное: якобы обитали лошади-недотроги здесь ещё во времена Донского казачьего войска. Жили неподалёку специальные умельцы, разводившие элитные породы лошадей для потребностей кавалерии. Этих лошадников мустанги совершенно не боялись, были словно ручные. Весь прочий люд обходили десятой верстой…
«Мы готовы взять часть стада мустангов в собственность, сделать специальную ферму, – строит планы Владимир Корнев. – А то поголовье мустанга стало настолько малочисленным, хоть специально домашних коней в степь пускай и устраивай им поэтапное одичание. Пока за частью мустангов присматривает один из фермеров из хутора Захаров. Только от этого присмотра толку нет».
Даже если мустанги исчезнут как вид, убеждает меня Корнев, в здешний край будет чем завлечь туристов. Благодаря малолюдности, особому микроклимату здесь множество видов заповедных трав и растений, исключительное богатство животного мира, редкие птицы, уникальная безлюдная песчаная степь. «Вот уже второй год, – рассказывает цимлянский природоохранщик, – на нашу туристическую стоянку «Кленки» вблизи хутора Попов на берегу пресноводного «моря» – Цимлы приезжают иногородние туристы. Даже две семьи из Сочи облюбовали эти места. «У нас в Сочи отдыхать уже негде, – объясняют нам. – А тут полное раздолье! Так что езжайте к нам на Чёрное море, а мы к вам. Здесь лучше!»
В Волгоградской области завелись мустанги 
Волгоградские учителя набираются знаний в полях 
Место, которого нет на карте. Казак восстановил родовой хутор из запустения 
Казачка сделала из своего дома музей