«Внимание. Пропал человек» – такими объявлениями пестрят в наши дни чуть ли не каждый столб и забор. Куцая информация обычно выглядит так: такого-то числа ушел из дома и не вернулся. Меняются только возраст, пол, социальное положение. Среди «неожиданно пропавших» есть и преуспевающие бизнесмены, и домохозяйки, и студенты.
Максим ушёл в никуда
В нашем регионе ежегодно пропадает от 300 до 700 человек. В масштабах России в год аналогичная цифра больше в 10 раз. Вдвойне тревожно, когда среди белого дня пропадают дети, подростки, не имеющие никакого опыта, как избежать опасности внешнего мира.
Несколько дней потребовалось усиленным нарядам полиции, чтобы разыскать школьницу из Николаевского района. 12-летняя девочка пропала сразу после школьных занятий. Тогда всё обошлось. Оказалось, она уехала в соседнее село к подруге. Свой отъезд школьница объяснила нежеланием общаться ни с мамой, ни со школьным коллективом. Но подобный «детский бунт» – не самый существенный процент людских исчезновений.
Максиму Королёву из хутора Котовский Урюпинского района было четыре года, когда в конце 2010-го о нём узнала вся страна. В тот роковой день мальчик, как обычно, играл возле двора. Когда мама вышла позвать его к обеду, сына не было. С тех пор к поискам Максима привлекались полиция, спасатели, волонтёры из многих регионов, в поддержку поиска мальчика устраивались специальные акции, но всё это никак не пролило свет на исчезновение Максима.
Сейчас ориентировки на пропавшего юного урюпинца есть в офисах Интерпола по всему миру, но никакой новой информации о ребёнке так и не появилось. В социально-реабилитационном центре Волгограда для неблагополучных детей и подростков к «пропажам» своих подопечных относятся как к «издержкам работы». Едва ли не каждые два–три месяца там объявляются очередные «беглецы».
Вне зоны доступа
Правоохранители говорят, что примерно половина всех пропавших относится к разряду «Пропал внезапно без видимых причин». Таковых пропаж набирается по стране до 50 тыс. в год.
В Волгограде пару лет назад не пришла домой продавец лотка в поземном переходе. Дочь обратилась спустя сутки в полицию. Вскоре выяснилось, что со своим приятелем женщина решила «развеяться» – съездить на пару дней к его родственникам в сельскую местность и почему-то не позаботилась предупредить о своём отъезде даже самых близких людей.
Но есть случаи, беспрецедентные по свой странности. Две семьи на двух машинах добирались в отпуск на море. Остановились на ночлег на окраине небольшого райцентра в придорожном отеле. Взяли два номера. Утром просыпаются, а одного главы семьи нет. Мужчина ушёл из номера полностью одетый и обутый, а его поиски при кажущейся простоте ситуации ничего не дали до сих пор.
Полицейские и поисковики-волонтёры утверждают, что даже нынешняя «вооружённость» современных людей индивидуальной сотовой связью, Интернетом с его соцсетями мало что даёт. Телефоны слишком часто оказываются «вне зоны доступа», выпадают пропавшие и со страничек в соцсетях. В общем, уходят в неизвестность без следа.
Статистика утверждает, что большинство пропавших – мужчины, около трети женщины и 20–25% – несовершеннолетние или маленькие дети.
Парадокс ещё в том, что ни в одном ныне действующем в России нормативном документе нет чёткого юридического определения «пропавшие без вести». Согласно российским законам пропавшего человека должны искать не менее пятнадцати лет, и лишь только после этого срока его официально признают умершим.
Как правило, полицейским и спасателям, добровольцам удаётся в конечном итоге найти 8% взрослых и свыше 90% детей. В крупных городах-миллионниках исчезают бесследно в основном три категории граждан: приезжие – сезонные работники или командированные, собственники недвижимости и бизнесмены. Всё это наводит на подозрение, что подобные пропажи имеют во многом сугубо криминальный характер. По данным активистов РПЦ, сейчас на территории России действует около 2000 различных сект, в которых задействовано около полутора миллионов молодых людей. Иногда воздействие на граждан в сектах связано с техниками изменения сознания, «затирания» воспоминаний о семье и прежнем социуме.
КСТАТИ
Три мифа о пропавших
МИФ 1. Заявление о пропаже человека можно подать только через три дня.
На самом деле. Заявление принимают сразу. Норма «три дня» была отменена ещё десять лет назад.
МИФ 2. Если человек исчезает второй и более раз, заявление уже не примут.
На самом деле. Заявление на розыск принимают в каждом случае исчезновения.
МИФ 3. Если человека найдут, то о месте его пребывания обязательно сообщат родственникам.
На самом деле. Данные о местонахождении совершеннолетних и дееспособных могут дать родным только с их согласия.
Паспорт для школьника
Грант на реализацию проекта выиграли волонтёры организации «ВолгаСпас – Поиск пропавших детей».
Полученных 50 тысяч рублей хватило на оформление 5 тысяч детских паспортов, которые раздали первоклассникам Волжского. В планах – обеспечить специальными паспортами всех школьников с 1-го по 11-й класс. «Детский паспорт» – это документ, который заполняют и хранят у себя дома родители. В нём указывается основная информация о ребёнке: его внешность и особые приметы, сфера интересов, привычки и другие данные. Кроме того, «Детский паспорт» содержит сведения для родителей: какие меры должны быть предприняты для предотвращения случаев пропажи детей, алгоритм действий в том случае, если ребёнок всё-таки потерялся.
Заполненный «Детский паспорт» в случае пропажи ребёнка передаётся правоохранительным органам. Это позволяет существенно сэкономить время при сборе необходимых сведений о пропавшем.
«Такие паспорта помогут выиграть время, – уверена Лариса Селянинова, руководитель общественной организации «ВолгаСпас». – По мере того как ребёнок будет взрослеть, сведения в «паспорте поиска» обновляются».
КОММЕНТАРИЙ
Сыну не до отца
Юрий Корзеев, пресс-секретарь уполномоченного по правам человека Волгоградской области:
– За последние годы к нам был ряд обращений по проблемам пропавших без вести.
Так, пару лет назад было сразу несколько идентичных случаев исчезновения волгоградцев, служащих по призыву на Дальнем Востоке. Командиры частей своевременно не объявляли ребят в розыск, что усложняло их поиски. В конечном итоге ни один из пропавших так и не был найден живым или мёртвым.
Несколько лет назад мы помогали легализоваться мужчине. Он был признан «без вести пропавшим», а по истечении 15 лет переведён в категорию «умерших». Однако оказалось, что он жив-здоров, в правоохранительных органах с признанием его «живым» что-то долго тянули, и пришлось подключиться нам.
А буквально на прошлой неделе обратился мужчина, который в течение 10 лет числился «потеряшкой». Такового статуса для него добился родной сын. Но оказалось, что всё это время отец работал на Севере. Сын же за время отсутствия отца продал квартиру, потом её ещё раз продали и перепродали. Теперь отец и сын фактически остались без крова. Будем пытаться восстановить их жилищные права.
Что касается позиции государства по вопросу соблюдения прав пропавших без вести и их родственников, то этот комплекс мер возложен на правоохранительные органы. Эффективно – неэффективно – не нам решать.
«От себя не убежишь»
Наталия Талисман, волгоградский психолог:
– Массовая пропажа людей как явление характерно не только для России, но именно в нашей стране она приобрела столь чудовищный по масштабам характер.
Людей похищают по криминальным мотивам, они «срываются с места», уходят, уезжают после семейных ссор или неприятностей на работе, конфликта между детьми и родителями.
Если не брать в расчёт чисто криминальные причины, то случаи добровольного «выпадания» человека из социальной среды часто говорят о том, что наше общество глубоко больно деструктивными процессами. И в нём не полностью отлажены экономические, внутрисемейные и внутриродственные связи.
Часто внутри сознания людей ещё со времён «лихих 90-х» царит откровенный хаос, непонимание своего места и социальной роли в этом мире.
И всё это часто умножается на внутреннюю незрелость, желание при первом случае сбежать от накопившихся проблем физически и пространственно. Вопреки известному принципу «от самого себя не убежишь».
МНЕНИЕ
Утратившие связь
В пресс-службе ГУ МВД по Волгоградской области подчеркнули: практически каждый день поступает новое заявление о пропаже человека. Криминальная составляющая почти всегда если не очевидна, то ожидаема. Рабство, секты, проституция, аферы с квартирами и продажа людей на органы. Всё это, увы, реальность. В 2012 году в производстве регионального следственного управления находилось 38 уголовных дел о без вести пропавших.
Наталья Куницкая, старший помощник по взаимодействию со СМИ руководителя СУ РФ:
– Из них пять уголовных дел передано в суд с обвинительным заключением, по 11 следствие приостановлено в связи с невыявленными обвиняемыми. Ещё 11 уголовных дел прекращены в связи с обнаружением некриминальных трупов разыскиваемых, четверо разыскиваемых нашлись. И ещё одно уголовное дело закончилось трагедией – обнаружен труп разыскиваемой с телесными повреждениями.
В настоящее время в производстве территориальных следственных подразделений находится шесть уголовных дел по без вести пропавшим, по трём из которых установлены лица, совершившие преступления.
В ГУВД сообщили: если исчез ребёнок, есть опасения гибели человека (например, он ехал с большой суммой денег), сразу же возбуждается уголовное дело. Кроме понятия без вести пропавший есть «утративший родственную связь»: человек, уехавший в другой город, регулярно звонивший близким, вдруг перестал выходить на связь. В этом случае родственники так же могут обратиться с заявлением в полицию. Если человека (в обоих случаях) не могут найти больше трёх месяцев – он попадает в федеральный розыск. Дети попадают в федеральный розыск сразу же.
Маленьких волгоградцев воспитывают с жестокостью 
Каждый год Волгоградская область теряет 20 тысяч человек 
Недоглядели. Как защитить ребенка и при этом правильно воспитать его 
Волгоградок призывают рожать 
Родные враги. В Волгограде дети все чаще становятся жертвами преступлений