9 мая православному скиту в пойме исполнится двенадцать лет. Хотя до сих пор его почти никто не видел, ведь это на краю Среднеахтубинского района, в самой глуши. И разглядеть его легче из Светлого Яра, чем из соседних Барбашей. Но на этот раз монахи распахнули двери обители для газеты «АиФ» – Нижнее Поволжье» и показали все как есть.
Послушник с тремя высшими
От асфальта до скита три километра, к тому же ехать через ручей. В разлив вода поднимается, и перебраться можно только на лодке. Вот, наконец, и сам этот маленький монастырь. Вместо крепостного забора изящная ограда, и то недоделанная. Зато дверь сдержит любой натиск. Мастерил её послушник Георгий Воробьёв. Столярничает профессионально: три высших образования, из них два инженерных, в Волжском была своя строительная фирма. Показывает халупу, с которой начиналась обитель. А вокруг этой монастырской избы выросли богатые постройки, в рядок стоят грузовые машины и другая техника.
Сквозь сад и парк игумен Варсонофий ведёт в церковь. Не верится, что в этом здании были клуб и магазин. Поссовет передал их Волгоградской епархии, потому что они не представляли ценности.
– Стены теперь из облицовочного кирпича, купола – тринитриттитановые, – не скрывает гордости отец Варсонофий.
Рядом достраивают двухэтажный келейный корпус под крышей из металлочерепицы. Одного керамзита на стяжку полов ушло два десятка кубометров, всё остальное тоже прочное, приятное для глаз. Хотя при храме есть шесть келий, их уже не хватает – желающих уйти в скит всё больше. Нас приглашают в одну келью.
Вместо слюдяного оконца – стеклопакет, дверь не замурована. Мягкая кровать, стол, шкаф, комод, вентилятор. Непосвящённым может показаться, что люди здесь прохлаждаются. Иеромонах Митрофан (Асмолов) рас-сказывает, как один мирянин отправил сюда своего сына трудником (они здесь живут и работают, присматриваясь к перспективе). Отцовское напутствие было кратким: – Не хочешь работать – иди в монахи или в милицию. Искатель простого и светлого явился в скит прошлой весной. Поставили его на огород. Грядки стерпел, а на сенокосе сломался и ушёл.
Комар – враг монаха
Среди трудников немало таких, кто срывается в пьянство – этих тоже отправляют за забор. Кстати, из двух первых послушников один не выдержал: из-за аллергии на комаров. Их тут тучи. Вернулся в Свято-Духов монастырь, вместо него прислали здорового.
Встают здесь каждый день в половине пятого, самые радивые – в четыре. До восьми богослужение, потом завтрак – для тех, кто хочет. Некоторые отказываются. Затем до часу работают. До трёх дня обед и отдых, затем снова работа до семи вечера, ужин и служба до полуночи. Исключений нет. Вот и иеромонах, то есть монах-священник, зимой истопником, весной не разгибается над грядками, летом возится с бычками (мясо есть нельзя, продают). Так и ходит в кафтане, подпоясанный офицерским ремнём.
Дело привычное, до обители Асмолов работал в колхозе на Ставрополье. Покуривал, в меру попивал, но вот окончил в Волгогра-де духовное училище и пришёл сюда. Уверен, что гораздо больше приобрёл, чем потерял. Ходит на рыбалку со спиннингом: себе удовольствие, братии – подкормка.
Еда простая и почти вся своя, непокупная. Повар Марк готовит вкусно, все довольны. Не беда, что до монастыря шоферил, здесь работают не где хотят, а куда поставят. Сегодня на обед лапша с яйцами, пшёнка, сырники, простокваша, лук и компот. Вечером подадут то, что останется от обеда. Как положено по уставу. Простокваша от своих коров, ещё кур развели.
При ските и кладбище появилось – от лейкемии умер монах. Заболел в миру, сюда пришёл доживать. Постриг принял за год до смерти. Вдова купила памятник и теперь навещает могилу – это здесь редкость. Гости нечасты, больно уж ехать далеко, но если уж приезжают помолиться, дорогу не забывают никогда.
Волгоградцев попросили улыбаться 
Вид на наше жительство из Голландии 
Захар Прилепин: «У Родины проблемы - все, поэт собрался и поехал воевать»