Волгоградских солдат толкают на смертельный риск

В августе прошлого года на полигоне Ашулук в Астраханской области во время утилизации боеприпасов прогремел взрыв. Тогда погибло восемь ребят, один из которых был уроженец Волгограда. Все сокрушались, что восемь молодых жизней перечеркнул один нелепый взрыв. Но любая история имеет продолжение. Оказалось, что за смертельный риск «утилизаторам» не хотят даже платить.

Ездили на «яму»

В нашей стране насчитывается 60 полигонов для утилизации 3,7 млн. тонн устаревших боеприпасов. Существует несколько производственных центров, построенных специально для этих целей. Предел мощности этих самых центров – 245 000 тонн боеприпасов. Всё остальное возложено на полигоны, а значит, и на солдат, которые там служат. Причём за прошлый год на всех полигонах нашей державы было утилизировано всего 84 000 тонны. 

Утилизация одного снаряда стоит 17 рублей 75 копеек. Столько каждый солдат должен получить за то, что он разгрузил ящик со снарядами, положил их на грузовик, разгрузил, уложил в специальную «яму», которую потом подорвёт специалист. Они так и называют утилизацию: «ездили на яму». За месяц работ по утилизации у срочника набегает 42 000 рублей. 

Каждое мгновение – это риск. Солдаты рассказывают, что снаряды бывают проржавевшими, ящики гнилыми, было много травм, когда их просто роняли на ноги. Чудо, что тогда обходилось без взрывов. Многих туда заманивали обещанием заработка: «Соглашайтесь, вы получите 42 000 рублей, подарок по окончании службы». Но по увольнении у начальства начинается армейский склероз. Минобороны регулярно «забывает» выплатить срочникам деньги, причитающиеся за утилизацию. 

– Волгоградец Антон Григорьев, один из очевидцев того страшного взрыва на Ашулуке, прослужил на полигоне с февраля по октябрь 2011 года, из них четыре месяца ездил на «яму», – рассказывает руководитель волгоградского отделения правозащитной организации родителей военнослужащих «Материнское право» Нина Пономарёва. – Ему должны заплатить более 120 000 рублей. Выплатили меньше половины. Сначала его «забыл» внести в «акт выполненных работ» командир сводной роты, которая занимается утилизацией боеприпасов. Когда солдат напомнил, ротный забыл снова, потом забыл ещё раз, а на третий раз он сказал: «Парень, да я тебе эти 40 штук из своих заплачу», на следующий день оказалось, что командир перевёлся в другую часть. Солдатам говорят: вы езжайте домой, а деньги придут, но не приходят. Не ждите, обращайтесь сразу в военную прокуратуру ближайшего округа.

Кризис совести 

Нормативов пребывания солдат в месте, где регулярно подпрыгивает земля в воздух, не существует. Теоретически ротация военно­служащих предусмотрена, но практически её нет. Чем дольше ребята на полигоне, тем сильнее притупляется чувство опасности, когда несёшь на руках стальную смерть. В результате они начинают на снарядах лежать, фотографироваться, допускать ошибки. Одна из них и произошла 23 августа 2011 года, когда взрыв оборвал восемь жизней. А теперь МО РФ намерено привлекать к этим работам и гражданских. 

– Страшно представить, чем это кончится, – рассказывает правозащитница. – Влияние регулярных чудовищных по силе взрывов на организм человека и экологию не изучено. Коллеги из Перми, где есть аналогичный полигон, рассказывают, что утилизация спровоцировала сейсмические толчки. К нам обратилась мама солдата, который был на полигоне всего два месяца. Призывная комиссия сочла мальчишку годным в десант, то есть полностью психически и физически здоровым, а через два месяца его комиссовали по психическому ограничению. Сейчас мама копит на дорогостоящее лечение. От армии он получил страховку 52 000 рублей. За утилизацию – ни копейки. Когда на полигоне Ашулук ему оформляли сберкнижку, допустили ошибку, и исправлять её никто не торопится. Такое чувство, что в армии кризис ответственности. Так, под Шали во время утилизации подорвался контрактник из Волгограда, рядовой солдат, а не профессиональный сапёр. Взрывом ему рассекло лицо, повредило руку, он лишился пальцев на ногах. Ему ставят третью группу инвалидности, но до сих пор командир его не уволил. Наоборот, пока он лежал в госпитале, командир давил: ты скажи, что по своему желанию поехал, а не я тебя послал. Трусость, недостойная офицеров. 

Смотрите также:

• Профессор ВолГУ Александр Млечко: «Когда люди расслабляются, получаются концлагеря» →
• Гостиницу «Волгоград» реконструируют к 2014 году →
• Сергей Боженов заключил с «АиФ» пари на рубль →