Перед Пасхой в Волгоградском молодёжном театре последний раз шел спектакль «Эти свободные бабочки», с которого пять лет назад начинался театр. Роль эксцентричной Джил Тернер сыграла одна из ведущих актрис Молодёжного театра Наталья Якупова.
Обычные джинсы и клетчатая рубашка, отсутствие косметики на лице, девичий стан и улыбка. Брюнетка в миру, она превращается в блондинку за рулём красного «Пежо». Всегда особенная на сцене, она стесняется быть узнанной на улице. Бесконечно любящая мама двоих дочек и муза главного режиссёра Молодёжного театра Алексея Серова – таковы грани одной из самых ярких женщин Волгограда.
Кокон счастья
– Вы космополит – родились в Новосибирске, учились в Питере, объехали пол-России с гастролями. Если сравнить с другими: волгоградцы – счастливые люди?
– Не возьму на себя смелость ответить за всех. Инфраструктура города, конечно, уступает даже тому же Новосибирску. А люди? Не знаю. Я дистанцировалась от социума, создала себе такой кокон и счастлива в нём. Семья, друзья, работа, где меня понимают, а между ними я езжу на машине, поэтому не вижу и не слышу хамства и грубости общественного транспорта и улиц. Этот кокон я начала выстраивать класса с восьмого. Тогда мне захотелось убежать от школьной системы, и я поступила в театральное училище Новосибирска. Какое это было блаженство! Как культурно все общались, как уважали друг друга. А иногда просто сидишь на Аллее Героев, а мимо проходят люди-маски, в которых нет ни радости, ни уважения друг к другу. А как подчас разговаривают матери с детьми? Это же страшно! Словно с собаками или заключёнными в тюрьмах. Поэтому я и не стремлюсь выйти из своего кокона.
– Так может настоящее театральное искусство учить милосердию и доброте?
– Конечно! Чем больше дети и родители плачут на спектаклях, тем лучше. Ведь главное не думать о чем-то высоком, а просто поплакать, тогда от катарсиса что-то становится внутри тебя чище. После этого просыпается любовь, доброта, и каждый становится немножко счастливее. Весь фокус лишь в том, чтобы сагитировать людей стать добрее. Потому что процент театралов невелик.
Враг мой – телевизор
– Но чиновники на всех уровнях повторяют мантру: культура – это важно. А что происходит на деле?
– По-моему, про культуру просто забыли. Когда мы создавали театр, все говорили, зачем вы бьётесь, тут это никому не нужно. Нужно. На спектакли в ЦКЗ мы собираем больше 1000 зрителей. А в нашу кассу за билетами выстаиваются очереди. Представляете, очереди в театр! Значит, мы нужны и интересны. Лишь единожды наш спектакль, кстати «Бабочек», не приняли. Это были старшеклассники, причем из благополучных школ, они вели себя ужасно хамски. В школах не преподают азы культуры поведения. Вот где беда. Зрители даже не знают, что после спектакля нужно подойти и сказать спасибо. Не надо комплиментов, просто спасибо за труд. Мы же говорим спасибо, когда покупаем хлеб или расплачиваемся в такси!
Ещё одна наша беда – детей не учат читать и любить стихи. Мы в силу возможностей боремся с этим. 3 июня в ЦКЗ под аккомпанемент симфонического оркестра ставим «Евгения Онегина». Онегина будет читать Олег Харитонов, главный актёр сериала «Паутина».
– Сериалы смотрите?
– Нет. Очень редко включаю телевизор. От экрана идёт отупение. Хороший фильм – это такая редкость. Я стараюсь не замусоривать голову. Как говорит Вася Листиков в пьесе «Моё загляденье»: «Телевизор мой враг, он мешает мне сосредоточиться».
– Девушки становятся всё более вульгарными, агрессивными, перетягивая на себя гендерное одеяло. А в чём суть и оружие женской красоты?
– Не знаю, как в других городах, но говорят, что в Волгограде особенно не хватает настоящих мужчин, одиноких по крайней мере. Женщины вынуждены становиться сильнее, брать на себя большую роль и ответственность, это своего рода защита от растущего прессинга мира. Но природой в нас заложено совсем другое.
Наше оружие в нашей слабости. Я этим часто пользуюсь за рулём. Когда мне нужна помощь, я внутренне превращаюсь в блондинку. Тут же начинают помогать. А если ты такая крутая, то мужчина к тебе не подойдёт. Ему страшно. Да и незачем – дама сама всё умеет.
Вульгарность – это действительно бич Волгограда. Порой девушки не знают самого элементарного, например, что по утрам нельзя носить чёрные колготки и высокий каблук.
У войны не женское лицо
– Вы лауреат государственной премии Волгоградской области за участие в создании спектакля «У войны не женское лицо». Что поразило в одноименной книге?
– Я бы ввела её в обязательную школьную программу для чтения. Кажется, что война была давно и меня не касается, но это не так. Книгу невозможно прочитать за один раз – комок в горле душит. Эти воспоминания живые. Моя волгоградская подруга рассказывала про свою бабушку, пережившую Сталинградскую битву в вырытой яме с грудным ребёнком и двумя дочками пяти и семи лет, под бомбёжкой старшая дочка бегала вокруг ямы и читала молитву… Ведь ты же тоже мать, и невольно представляешь, что это ты в той яме. Вот и воспоминания в этой книге – они также заставляют всё это примерить на себя. Мы даже не все тексты из книги смогли включить в спектакль – их произнести невозможно, слишком больно для разума и чувств.
– А с современными войнами сталкивались?
– Мы были первым театром, который посетил разрушенный Цхинвал, буквально через месяц после войны. После Цхинвала мы совсем по-другому стали играть «У войны не женское лицо». Потому что видели развороченные машины, полуразрушенные здания, где живут люди, слышали рассказы женщин, которые видели войну. У них совсем другие глаза, мудрые, что ли, словно пережив ужас, они постигли истину, они поменяли приоритеты с ценности денег на человеческую жизнь.
Когда читаешь про войну, она кажется далёкой. Но когда ты знаешь, что это твой друг, сосед, брат, это заставляет сопереживать. Вот за этим сопереживанием люди и ходят в театр. Они нуждаются в этом. Самая знаменитая фраза о театре: обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад. Я хочу поплакать, посмеяться и поверить…
– А европейский театр отличается от российского?
– Сильно. Во Франции есть единственный репертуарный театр «Комеди Франсез», всё остальное – это сводные труппы, которые образуются ради одного спектакля и гастролируют с ним, пока он интересен. Второе отличие в том, что деньги на это выделяет государство, причём субсидирует с избытком, для того, чтобы цены на билеты были минимальны. В-третьих, Кристоф Пире, художественный руководитель театра 232 U, считает, что если у нас театр Станиславского, театр жизни в роли, то актёры «Комеди Франсез» не проживают, а изображают своих героев, они не подлинные. Кристоф сам пишет тексты для спектаклей, полагая, что только так театр может быть живым. Мы же берём любую классику, но читаем её, как историю про современных людей, как про свою боль, и спектакли получаются живыми. У нас совсем разное театральное искусство.
– Быть актрисой – подвиг?
– Это удовольствие! Для того чтобы стать актёром, нужно огромное подлинное желание играть. Я не люблю в обычной жизни говорить, что я актриса. Стесняюсь, когда меня узнают на улице. Вообще кто-то из великих сказал: хороший актёр не похож на актёра, средний актёр похож на актёра, а плохой актёр похож на актёра своего театра. Вот учителя, которые несут великую миссию, получая гроши, – это подвиг! А я получаю деньги за удовольствие, ведь быть актрисой – счастье!
ДОСЬЕ
Наталья Якупова родилась в Новосибирске. В 1993 году окончила ЛГИТМиК. Работала актрисой в театрах «Красный факел», «Глобус» (Новосибирск), «Театр Сатиры на Васильевском острове», «Приют комедианта» (Санкт-Петербург). С 2002 по 2004 гг. – актриса Волгоградского ТЮЗа. С 2004 года работает в Волгоградском молодёжном театре.
Волгоградцам покажут спектакль об Эдит Пиаф 
Очередь в садик уменьшается, но только на бумаге 
Олег Алексеев: «Секс-символ – термин медицинский»