Волгоград, 15 мая – АиФ-Волгоград. В учреждениях службы исполнения наказания действуют 9 православных храмов, 3 часовни, 4 молельные комнаты. В каждом приходе есть священник, который регулярно посещает закрепленную за ним колонию. Кое-где есть воскресные школы, которые посещают более 200 осужденных. А еще есть 4 мечети, сейчас строят пятую.
Зона особого внимания
– У нас около тысячи православных и около 300 мусульман посещают храмы и мечети, – говорит начальник отдела воспитательной работы с осужденными УФСИН Александр Сарычев. – В прошлом году заключили договор с евреями, раввин тоже благосклонно отнесся к этой идее. Но иудеев у нас мало – около 30 человек. Никаких конфликтов по вере нет. Все храмы строят сами заключенные. В девятой колонии батюшка окрестил осужденного, который расписал храм и написал иконы, которые потом даже мироточили. Этот художник неоднократно был судим, в том числе 15 лет получил за убийство. В тот раз его освободили на три месяца раньше, но потом он снова попал за решетку. А потом его за что-то убили.
Если у мужчин к вере тянутся, в той или иной мере, как христиане, так и мусульмане, то у женщин мечеть почему-то практически пустует, тогда как в православную церковь заключенные регулярно ходят.
– Вера в Бога помогает людям, находящимся в изоляции от общества, справиться с одиночеством, обрести внутреннюю душевную силу и гармонию, посредством покаяния заслужить прощение за ошибки прошлого с отказом от преступного образа жизни в будущем, – сказала начальник пресс-службы УФСИН России по Волгоградской области Татьяна Подскребалина.
Сало или вера?
Священник Олег Кириченко неоднократно бывал в местах лишения свободы. Разумеется, не по приговору суда, а с душеспасительной миссией.
– В детстве я бывал в Петропавловской крепости. Когда я впервые посетил колонию, я поразился сходству, – рассказывает отец Олег. – За столько лет ничего не изменилось! СИЗО – просто вылитый равелин. Меня эта мысль преследовала, пока я там находился. Когда я в первый раз оказался там, то попросил провести меня по камерам, заглядывал в «колодец», где подследственных выгуливают. А в колонии открытое пространство – там даже веселые лица есть.
На зонах, действительно, есть потребность в духовной пище. Некоторые даже начинают учить церковно-славянский язык, чтобы лучше понимать литургию. В одной из колоний священник халатно относился к своей «общественной нагрузке», и зэки написали митрополиту Герману жалобу на недостаток внимания. И он поменял им духовного наставника.
А один из служителей церкви, по словам Александра Сарычева, напротив, слишком усердствовал, принося всякий раз по три мешка подарков: картошка, морковка, сало – что подают прихожанки. Тогда начальник отдела воспитательной работы распорядился отправить все гостиницы в общий котел. Проверку силы веры выдержали немногие: после того как «паек для православных» разделили на всех, количество прихожан уменьшилось в четыре раза.
– Люди исповедуются в основном в тех грехах, которые уже совершили в заключении, – отмечает Олег Кириченко. – Про свои преступления они рассказывали, видимо, раньше, другим священникам. Читаю им проповеди. В прошлый раз я рассказывал об адаптации к жизни после освобождения. Говорил, что нужно быть готовыми к тому, что там все по другому. И через нехорошие обстоятельства Господь сподобил их прийти в храм. В других обстоятельствах, может, и не пришли бы.
А как бы там пошел «Шантеклер»…
Зэков пытаются просвещать не только Божьим словом, но и силой искусства. Так, при Казанском кафедральном соборе есть Театр песни им. Игоря Талькова. Там играют непрофессиональные актеры. В июне 2012 года творческий коллектив уговорил руководство УФСИН разрешить им сыграть в женской колонии спектакль «Спасите наши души». Тема для пьесы была не из легких: аборты. К концу представления расплакавшиеся женщины не хотели отпускать артистов. Такого успеха в тюремных стенах не припомнят даже ветераны службы исполнения наказаний. Этим летом Театр Талькова готовится вновь выступить перед заключенными. Возможно, это будет колония для несовершеннолетних.
Актриса Волгоградского музыкального театра Лада Семенова тоже гастролировала по зонам.
– Это было очень страшно. Мы выступали в колонии строгого режима. Зэки сидели под дулами автоматов. До сих пор не могу забыть их лица. Они просто раздевали и съедали нас глазами. Потом, правда, расслабились. Хлопали, смеялись, но взгляд все равно очень тяжелый. Нас, конечно, предупредили, чтоб никаких оголенных плеч, никаких коротких юбок. Но кое-что мы не предусмотрели все равно. Так, показывали отрывок из «Сорочинской ярмарки». Актриса выходит на сцену и спрашивает: «А где же мой Афанасий Иванович? Куда он подевался? Не заклевали ли его петухи?» О, какой эта сцена произвела фурор! Слово «петухи» не оставило равнодушным никого.
В Камышине священники устроят дебаты о войнах ХХ века 
В Волгоградской области жгут церкви 
Зверское убийство волгоградский суд оценил всего в пять лет колонии