Солдат ждёт дембеля год или два, офицер – четверть века. Срочник уходит на гражданку с радужными надеждами, офицер отправляется в запас с чувством, что жизнь закончилась. Пенсия не ахти, а для мирной жизни часто нет профессии и жилья. Об их неустроенности корреспонденту «АиФ» – Волгоград» говорит и председатель регионального отделения общественной организации «Офицеры России» Виктор Трунин: «В области три тысячи уволенных в запас не реализовали своё право на жильё». Вот лишь несколько типичных судеб.
Дедовщина на гражданке
Вячеслав Мельченко начинал со срочной службы. Она не понравилась своей дедовщиной, поэтому поступил в военно-политическое училище – чтобы стать замполитом и всё исправить.
Честность и максимализм нигде не в чести, в армии тем более. Когда схлестнулся с ней в офицерской форме, понял, что от одного человека ничего не зависит. Наоборот, ты целиком зависишь от других - от показателей и начальников. Служил добросовестно, хотя это не повлияло на дальнейшую судьбу. Правда, дали майора (опять же с большим опозданием), но через три года уволился:
– Там такие принципиальные не нужны. Год маялся в депрессии: кругом перестройка, а я без дела.
Проблемы с жильём начались незадолго до увольнения, хотя квартира к тому времени уже была. Лежал в госпитале, вдруг жена приносит повестку в суд: фирма, которая участвовала в долевом строительстве дома, хочет отобрать у Мельченко их двухкомнатные апартаменты. Когда дошло до тяжбы, не помог ни родной железнодорожный полк, ни корпус.
– Я не сутяга, тонкостей не знаю, на том и погорел, – вздыхает Вячеслав Иванович. – Когда арбитражный суд отказал этой фирме, я решил, что дело в кармане. Перед увольнением командир полка на собеседовании спросил о жилье, я ответил, что квартира есть.
Через три дня после арбитражки Мельченко получил от фирмы письмо с предложением выкупить свои полсотни метров за сто тысяч рублей. Иначе квартиру выставят на торги. Возмутился до небес: я и пять рублей не дам, а на письмо даже не ответил. Дальше у крючкотворов пошло как по маслу. Мировой судья вынес решение обязать Мельченко обеспечить представителям фирмы доступ в квартиру для её оценки, но федеральный убедил, что ему ничего не грозит. И пока хозяин думал, что с судами покончено, истец собирал доказательства, что ответчик в эти самые суды нарочно не ходит.
– В конце концов, квартиру отобрали. Её уже продали, и мне приходится бодаться с покупателем. Сейчас у меня ничего нет, перспектива – улица. Я, государственный человек, государством оказался брошенный.
С работой вышло то же самое. Активно участвовал в создании ТСЖ, был его председателем. Сейчас здесь же мастером. Безнадёжно говорит: пока. С женой развёлся всё из-за того же. Что дальше? В глазах вспыхивает упрямство:
– Страсбург. Через Европейский суд по правам человека буду восстанавливаться на военной службе, потому что меня уволили, не обеспечив жильём. Здесь уже всё прошёл.
Осторожно намекаю: если бы отдал те сто тысяч, глядишь, всё бы обошлось. Мельченко возмущается:
– Ни с кем не буду договариваться. Я же офицер!
По жизни на танке
Подполковник запаса Вячеслав Болотов воевал в Афганистане, награждён орденом Звезды этой страны и отечественным орденом Красной Звезды. Уволился в 1996 году. Несмотря на льготы, пришлось помыкаться в Волжском по квартирам, но свою, заслуженную, всё же получил. По специальности он инженер по эксплуатации автотракторной и бронетанковой техники, классность – мастер, выше не бывает. На всём ходу мог вогнать свой танк между двумя соседними и остановится на одной линии так, что слева и справа оставались зазоры на ширину спичечного коробка. Увы, это мастерство на гражданке не пригодилось.
– Работать, кем только ни приходилось, - рассказывает Болотов. – Занимался частным извозом, торговал селёдкой. В принципе, нормально. В то время надо было выжить, а нам не привыкать.
Выходное пособие по увольнению из Вооружённых Сил (расстаться с армией пришлось по болезни после ранения в Афгане) он потратил на учёбу дочери. Самому абсолютно ничего не осталось. Но больше возмущало другое:
– Армейская служба предполагает справедливость. Всё регламентировано законом и уставом, и всё это неукоснительно выполнялось. На гражданке жизнь тоже вроде регламентирована, но порядок никто не соблюдает.
Администрация со взломом
В армии старший прапорщик Юрий Ивоняк с 1985 года. Начинал рядовым в Хабаровском крае, сейчас за штатом в Волгограде. В этом географическом и историческом промежутке были БАМ и другие отдаленные места. Первый раз уволился в 1991-м – а что было делать в армии при том развале? Устроился на завод буровой техники плотником. За девять лет заработал комнату в общаге, и на том спасибо.
На жену готов молиться: все эти годы действовала по уставу, стойко переносила тяготы и лишения воинской службы. Но и сам не скучал – едва устроил семью с жильём, снова подался в армию. Признаётся: думал, хоть там добьюсь квартиры. И добился таки, жилищная комиссия воинской части дала двухкомнатную.
Квартира была и остаётся служебной, договор социального найма заключили по всем основаниям. Справки принёс до последней, а прописку не давали. Квартира относится к муниципальному фонду, но считается собственностью РФ, потому что закреплена за воинской частью. За это, видно, и зацепились в УФМС. Суд по поводу регистрации Юрия Васильевича тянулся три месяца, зато решение было в его пользу. Тем временем пришла комиссия из районной администрации и с помощью милиционера взломала железную дверь его квартиры.
– Мне позвонил товарищ, я приехал. Спрашиваю, на каком основании? Никто не говорит. Объясняю, что у меня есть решение суда, а мне в ответ: «Для нас это не документ», – до сих пор изумляется старший прапорщик.
Комиссия выгнала хозяина, замок поставили другой, дверь заварили. Но регистрацию он всё-татки получил. Теперь уже со спокойной душой снял чужой замок, врезал свой, вселился. Начал делать ремонт – и бросил.
– Оказывается, на меня подали кассационную жалобу. Облсуд вынес решение в мою пользу, но страх остался, и я решил приватизировать квартиру. Чиновники против, опять дошло до суда, – заканчивает Ивоняк свою печальную историю.
Когда шёл в армию, гордился выбором профессии. И сейчас готов всё вытерпеть, но зачем? А главное – за что? Служил хорошо, но воевать с чиновниками его не учили, а теперь вот пришлось. Видит это тоже по-своему:
– Я охотник, могу и ружьё взять. Должен же я защищать Родину и себя.
P.S.
Судя по опросам кадровых агентств, пятая часть уволенных в запас мечтает стать директорами и управляющими, на втором месте (16 процентов) – инженерные должности. На самом деле, сняв погоны, военные люди обычно попадают в охранники или занимаются мелкими продажами. Работодатели говорят, что для более сложных обязанностей они слишком прямолинейны.
Дословно
Председатель областного совета ветеранов Александр Маклаков:
– У нас около 27 тысяч ветеранов военной службы, 25 тысяч участвовали в боевых действиях. Задолженность по жилью перед офицерами запаса, уволенными ещё в 90-е годы, достигает тысячи квартир. Для них строят отдельный городок в Советском районе, в этом году он должен быть сдан в эксплуатацию.
Врачи зарезали волгоградку аппендицитом 
У разбитого корыта. В Волгограде лже-племянник лишил пенсионеров квартиры