Примерное время чтения: 9 минут
3726

Получила звание посмертно. Что известно о женщине-герое России Ирине Янине?

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 8. АиФ-Нижнее Поволжье №8 19/02/2020
Больше всего Ирина Янина любила детей.
Больше всего Ирина Янина любила детей. Из семейного архива

Больше 20 лет назад совершила подвиг женщина, посмертно получившая звание Героя России. Их всего пять, таких женщин в новейшей истории нашей страны, но эта – единственная, кто получил высшую награду за боевой подвиг. Санинструктор Ирина Янина, спасшая не один десяток жизней, заживо сгорела в бронетранспортере в последний день августа 1999 г. Ей было 32 года.

«Чтобы дети не были бомжами»

Если женщина идёт на вой­ну, то точно не от хорошей жизни. Ирина совсем не собиралась становиться героиней. Но так получилось…

Родилась она в городе Талды-Курган Казахской ССР. Её родители в своё время отправились туда покорять целину. В детстве девочка, говорят, любила играть их медальками за трудовой подвиг целинников...

Ирина окончила медучилище, работала медсестрой. Как рассказывают родные, она порой посмеивалась над сценами кино о войне, где худенькая медсестра на себе волочит огромного бойца – считала, что враньё всё это, так не бывает! И даже предположить не могла, что сама окажется на поле боя в  таких же условиях… Но это всё было потом.

Пока же она жила, как любая другая девчонка в Советском Союзе. Отличалась от других, пожалуй, только тем, что была сильной, гордой, волевой.

– Если она перед собой ставила какую-то цель, то она всегда её добивалась, – рассказывает её младший брат Александр.

К моменту, когда в спокойный и размеренный быт казахского городка ворвалась перестройка, Ирина во второй раз вышла замуж и родила дочку.  Когда решили уезжать из страны, где оставаться было опасно, сыну было семь, а малышке не исполнилось и двух. Уезжали в чём были, бросив всё нажитое.

Калач-на-Дону Волгоградской области встретил переселенцев неприветливо – все в те времена выживали, как могли. Дали приезжим кусок земли на окраине городка, выделили какие-то средства. Выживайте.

Поставили железную коробку гаража, где и поселились всей семьёй. Жить было не на что. Не выдержав трудностей, уехал обратно в Казахстан муж Ирины. Она же поставила цель – построить дом, чтобы её дети  могли смело смотреть в будущее.

Единственная возможность заработать тогда – это пойти служить по контракту в воинскую часть, что была расквартирована в маленьком городке.

Последний бой

Воинская часть № 3642 и сейчас расквартирована там же – это Калачёвская ордена Жукова бригада оперативного назначения Росгвардии. И в её списки личного состава пожизненно зачислена санинструктор Ирина Янина. О ней здесь помнят и рассказывают с гордостью.

Ирина Янина (справа) с коллегами во время боевых действий в Дагестане.
Ирина Янина (справа) с коллегами во время боевых действий в Дагестане. Фото: Фото из семейного архива

– Она была очень доброй и всегда готовой прийти на помощь, – вспоминает председатель совета ветеранов реготделения ВОО ветеранов войск правопорядка Сергей Лопатин.

– Весёлая, шебутная, она всё успевала, – рассказывает Лариса Мозжухина, что служила с Ириной. – И отдежурит, и пирожков успеет напечь и съездить их продать... Сильно её, конечно, подкосила неожиданная смерть дочери Яны – девочка сгорела за три дня от лейкоза, едва ей исполнилось три года. Для Ирины это был очень серьёзным ударом, она всё время себя винила. И в ту последнюю командировку только и делала, что повторяла: «Вот меня убьют – так хоть с Яночкой увижусь». Женьку (сына) только жалела – понимала, что не справиться её старикам со строптивым подростком. Мы даже прикрикивать на неё стали – чего каркаешь? А она, словно безумная, продолжала это повторять. И утром 30-го мы проснулись, она говорит: сон странный видела – будто мне кто-то белые носки подарил. Мы посмеялись: белые носки не белые тапочки. А на следующий день её не стало…

Из письма Ирины родителям
«Здравствуйте, мои дорогие мама и папа! Как ваши дела? Извините за то, что не писала. Я надеюсь, что у вас там лучше, чем у меня. Мы стояли в Кизляре, на границе с Чечнёй 6 дней, затем передвинулись на 600 метров и... началась война. Пью таблетки, чтобы поднять жизненную силу. 22-го числа мы выдвигаемся в Ботлих, поднимаемся в горы, затем укрепляемся, и задача бригады – взять Ведено. Вот и представь, что я испытываю. Я стала заикаться и просто плакать. Раненых у нас много. «Груза 200» мало. Кормят нас очень плохо, холодильников нет, поэтому всё на тушёнке. В Чечне объявили чрезвычайное положение и забирают мальчиков всех в 16 лет. Ну, мама, всего не напишешь. Приеду, дай Бог, домой, всё расскажу. Целую всех. Ваша дочь Иринка».  

Лариса Михайловна не может сдержать слёз – хоть и прошло больше 20 лет, а всё в памяти живо так, словно это было вчера.

– Её в тот день не должно было там с нами быть – у неё уже командировка закончилась, но из-за спецоперации оставалась, – вспоминает женщина. – Очень переживала, что сын пойдёт в школу без неё.

Женька так и не дождался мать – в далёком Дагестане дымился, остывая, БТР, в котором навсегда осталась хрупкая белокурая молодая женщина.

– От неё остались одни позвоночные косточки, – сквозь слёзы продолжает Лариса Мозжухина. – Мы собрали их, сложили в коробку, белым платочком перевязали и увезли с собой – нужно было двигаться дальше. Их мы потом через 40 дней сожгли и развеяли там, где она погибла.

А родным выдали другую коробочку, с кусочками кожи после экспертизы, которую и похоронили потом в могиле рядом с любимой доченькой Яной.

Его личная война

Смириться со смертью Ирины долго не удавалось никому. В это сложно было поверить. Но сложнее всего пришлось сыну Женьке.

Из казачьего кадетского училища в Новочеркасске, куда с таким трудом его устроила бабушка, его отчислили через три года. Причина — постоянные потасовки с парнями из кавказских республик. 

Все они были для Женьки  врагами. Кровными. Частью того, что убило его маму. Поэтому поводов для драк искать не приходилось. По телеку трубили о замирении мятежной республики. Женька мириться не хотел. Ни с мыслью, что матери больше нет, ни с теми, кого он считал виновными в её смерти. И в той личной войне он проиграл.

Мы встретились с ним в колонии Урюпинска. До освобождения ему оставалось пятьдесят дней, позади три года отбытия срока за хранение наркотиков.

– Когда из кадетского вернулся домой, бабушка собиралась похлопотать о восстановлении, но я отказался, – говорит Евгений Янин. – Не смог себя переломить. Дед махнул рукой и сказал: раз так, иди, получай рабочую специальность. И я отучился на экскаваторщика.

Того Женьки давно нет. Передо мной Евгений Янин, которому по паспорту 31, а навскидку ещё пяток годков накинуть можно. В глазах усталость, на груди выцветший бейджик осуждённого. В том, что оказался здесь, никого, кроме себя, не винит. И в какой-то степени благодарен судьбе, считает, вовремя взяла за шкирку и бросила сюда.

– Я ведь только здесь, после встряски, смог понять, насколько неправильно жил, не ценил того, что мне давалось...

Три года колонии

После ПТУ друзья матери помогли ему устроиться на стройку военного городка той воинской части, где служила Ирина. Получил квартиру, отдельную, как и мечтала мать. Ради квартиры Ирина и ездила в те командировки. И боевые выплаты копила на неё – та последняя командировка должна была стать последней.

– Мама хотела, чтобы я настоящим мужиком вырос, который не сломается, не сдастся. Помню, как она меня в школу пораньше будила, как к порядку приучала...

Евгений рассказывает, и на лице взрослого человека появляется почти детская улыбка. А потом медленно гаснет. Не оправдал он надежд мамы...

Сначала выпивал, как все, с устатку. Тоска по матери и злость от безвозвратной потери отступали. Потом попробовал первый «косячок» с травкой.  Потом суд, приговор – три года колонии-поселения.

Срок Евгений отбывает без нареканий. И ненависть к кавказцам, из-за которой вылетел из училища, прошла. Понял – нельзя с войной внутри жить вечно. Теперь считает дни до освобождения и возвращения в родной Калач. Кроме дяди, никто его там не ждёт. Но Евгения это не пугает – квартира есть, рабочую квалификацию не потерял. Мечтает о своей семье, детях. 

Справка «АиФ»-НП» 

31 августа 1999 года сержант Ирина Янина в составе эвакуационной группы выполняла боевое задание в районе населённого пункта Карамахи. В период зачистки территории наши войска встретили организованное сопротивление исламистов. Сержант Янина, находясь на передовой, под огнём противника оказывала первую медицинскую помощь раненым. При её личном участии было совершено три рейса на БТР к линии противостояния.

В самый ожесточённый момент сражения, когда враг перешёл в контратаку, Ирина Янина в четвёртый раз устремилась на помощь бойцам. Организовав погрузку раненых, она, непрерывно стреляя из автомата, не давала возможности противнику вести прицельный огонь. При отходе от позиций БТР оказался в зоне сильного гранатомётного огня. Две гранаты попали в корпус и топливный бак боевой машины, которую мгновенно охва­тило пламя. Помогая раненым выбраться из бронетранспортера, медсестра не смогла покинуть горящую машину. 

Благодаря действиям Ирины Яниной были спасены капитан Кривцов А. Л., рядовые Гольнев С. В. и Лядов И. А. Не думая о себе, она до конца боролась за жизнь боевых товарищей и погибла, до конца выполнив воинский долг.

14 октября 1999 года Ирине Яниной присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно). Она стала первой и единственной женщиной, удостоенной звания Героя России за боевые действия в конфликтах на Кавказе. В 2012 году была выпущена марка, посвящённая Ирине Яниной.

 

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (1)

Также вам может быть интересно



Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах