На что могут рассчитывать попавшие в беду

Статья по теме

Директор соцслужбы Олег Шарашкин: «За 100 лет ночлежки для бомжей стали хуже»

Когда США накрыл ураган Сенди, американцы были совершенно уверены, что на помощь придёт национальная гвардия, Красный Крест, прилетит президент. А если беда приедёт в Россию, на кого рассчитывать нам?

После Крымска многие решили, что только на себя. МЧС раскачивается долго, президента ждать не приходится, есть ещё, правда, Красный Крест и волонтёры. О России как о стране постоянной чрезвычайной ситуации мы беседовали с руководителем Волгоградского отделения Красного Креста Александром Плаксиным.  

Свобода на грани 

– Вроде бы в Волгограде давно есть Красный Крест, а о нём так мало слышно…

– Это же хорошо! О Красном Кресте знают те, кто по месту проживания попал в ЧП, а также туберкулёзные больные и ВИЧ-инфи­ци­рован­ные. Часто эти категории больных – люди асоциальные, вышедшие из мест лишения свободы. Многие из них отказываются применять лекарства, считая, что их не лечат, а калечат. 

– Летом я столкнулась с совершенно диким случаем. В одном из районов области живёт фермер с открытой формой туберкулёза, с выделением палочки Коха. При этом он свободно ездил на маршрутке из одного района в другой. Это получается, можно зайти в маршрутку и заразиться? 

– К сожалению, это так. Можно заразиться в автобусе, от соседей, от коллег по работе.

– Неужели государство не может нас защитить? 

– А что тут можно сделать? Заточить человека, больного туберкулёзом, никто насильно не имеет права. Надежда только одна, что он будет осознавать свою опасность для окружающих, принимать лекарства и ходить к врачу. Это как раз та самая трудноуловимая грань, где кончается свобода одного и начинается свобода другого… 

А что касается ВИЧ-инфицированных, с этой социальной проблемой государство не может справиться самостоятельно. За 20 лет в области выявлено более 9000 человек с ВИЧ. 8800 из них зарегистрированы и живут в Волгограде. Семь лет назад в Волжском был проведён анонимный экспресс-анализ крови на ВИЧ среди работниц коммерческого секса. Оказалось, что инфекцией больны свыше 30%! 

По госзаказу совместно с организацией, объединяющей инфицированных ВИЧ, мы открыли школу пациента и равного консультирования. Знаете, мы катастрофически мало осведомлены об этой проблеме. Оказалось, что у женщин чаще всего выявляют инфекцию, когда они сдают анализы при беременности (если своевременно принимать препараты, то в 90% случаев ребёнок родится здоровым). Женщины, как правило, заражаются от мужчин. А мужчины либо при половом контакте друг с другом, либо вследствие употребления наркотиков. Представьте себе, мужчина попробовал наркотики лет 10 назад, счастливо женился, его супруга, благополучная женщина, идёт сдавать анализы при беременности и узнаёт, что они с мужем неизлечимо больны. 

Среди заражённых есть бизнесмены, известные в городе люди. Так, руководитель одной из волгоградских организаций ВИЧ-инфици­ро­ван­ных – успешный предприниматель, жизнерадостный человек. Он ездит в колонии, проводит занятия для инфицированных. 

Императрица-санитарочка

– У нас принято ругать молодёжь. В вашей организации много молодых волонтёров. Насколько юные волгоградцы готовы для свершения добрых дел? 

– Не надо молодых ругать. В России сейчас дискредитировано само понятие «добровольчество». Мы за русский язык, поэтому предпочитаем слово «доброволец», а не «волонтёр», слишком часто его использовали во время избирательных кампаний. Но ребят, желающих помочь и не быть запятнанными политикой, много. Наши молодые люди удивительны. У них не так много времени, но они приходят и устраивают детям в онкоцентре праздник или собирают игрушки для приюта. Мне кажется, ребята делают это именно во спасение души. Такое понятие, как «благотворительность во спасение души», было широко распространено в России до революции. Человек, делая добро, понимал, что «вкладывает» в царствие небесное. Супруга царя работала простой санитаркой. И это не было рекламой хотя бы потому, что в газетах, как сейчас, про это не писали. Знаете, как наши чиновники в день донора приходят и сдают кровь, про это пишут в газетах, показывают по ТВ. Но вот, что самое обидное! Эту кровь нужно сдать повторно ровно через полгода, если этого не сделать, то вся сданная кровь уничтожается! Так вот: второй раз никто из них не приходит!

За рубежом сейчас благотворительные организации, как правило, существуют за счёт собственного бизнеса, а не пожертвований. К примеру, одно из национальных европейских обществ Красного Креста имеет ряд казино. За счёт того, что кто-то в казино проигрывает деньги, идёт помощь нуждающимся. У нас же многие обожглись в 90-е. Было слишком много «благотворительных фондов», которые просто собирали деньги и исчезали. И теперь руководители организаций сами решают, куда им жертвовать, как правило, выбирают какой-либо детский дом и работают только с ним. 

– Вы были на многих ЧП, что поразило больше всего?

– Больше всего поражает, что пока гром не грянет, мужик не перекрестится! Этой весной произошло подтопление ряда территорий региона. За полгода власти об этом предупреждали, мы созванивались с главами, просили оценить, скольким людям может понадобиться помощь. Ответа фактически не получили. Мы работаем чётко по предоставленным цифрам. И вот началось подтопление. Нам приходит заявка на 300 человек, которым надо помочь, потом на 600, потом на 2000. Но изначально-то заявка была на 360 человек, столько помощи нам и выделили. И начинается возмущение, а почему этой семье помогли, а нам нет. А кто мешал властям изначально всё просчитать!? 

Помню, когда в Жирновском районе случились страшные пожары, возник неприятный момент. Когда погорельцы получали гуманитарную помощь, один мужчина с кривой ухмылкой взял, покидал все пакеты в свой «мерседес» и уехал, а люди возмущались, мол, у москвича тут дом сгорел, зачем ему эта гуманитарка.

Улыбайтесь, господа, – ураган!

– Может, наши люди просто не верят, что им государство придёт на помощь?

– Может быть. В Америке ураган Сенди наворотил дел. И они с улыбкой рассказывают, что было страшно! Воды по колено, а они улыбаются! Они знают, что государственная система их не бросит; если не прилетит президент, его не изберут; система подсказала им застраховать имущество, и они уверены в завтрашнем дне. А когда у нас в Жирновске были пожары, люди остались без всего. Были там улыбки?! Конечно нет. И власти сказали: мы отстроим дома, но это в первый и последний раз, страхуйте своё жилище. Но я сомневаюсь, что хоть кто-то это сделал. 

Мне кажется, у нас люди абсолютно не уверены, даже не в том, что им придут на помощь, а в том, что деятельность госструктур нацелена на оказание помощи. Люди же откровенно боятся судов, силовых органов. Это неправильно. Эксперты отмечают, что МЧС ориентируется на ликвидацию последствий ЧС, а не на профилактику. Но если бы люди в нашей стране имели бы большее представление, как действовать при таких сложных ситуациях, это спасло бы очень многие жизни, в том числе в Крымске. Нам катастрофически не хватает лидеров среди населения, которые бы обладали необходимыми знаниями и могли бы повести людей за собой в случае большой беды.

ДОСЬЕ

Александр Владимирович Плаксин родился в 1976 г. Член Общественной палаты Волгоградской области. Член Российского Красного Креста с 2004 года. Входит в состав совета по профилактике СПИДа на территории Волгоградской области, совета по развитию донорства, совета по ЧС Волгоградской области. 

Смотрите также:

• Борис Екимов: «Демократия не приходит сразу, она подрастает» →
• В Невидимке спасают наркоманов →
• В Волгограде пропадают таланты →