Почему наши дети часто боятся малейших жизненных трудностей и при случае бравируют субкультурой «потусторонней жизни»? Способны ли общественные институты влиять на психическое здоровье детей? Почему в опекунских семьях поднимают руку на беззащитного ребёнка?
Главный детский психиатр Волгоградской области и ЮФО Лариса Раевская о психическом здоровье, детских суицидах и будущем неотложной помощи семье.
Ребёнок в депрессии – бунтарь!
– Лариса Георгиевна, ваш медицинский центр открыт чуть больше десяти лет назад. Не убавилось работы за это время у детских психиатров и психотерапевтов?
– Самое главное – мы наконец-то покинули этап «каменного века» в понимании роли детского психиатра. Люди перестали бояться фигуры психиатра как некоего специалиста по «невозвратным патологиям», от которого на всякий случай лучше держаться подальше. Более того, к нам теперь каждый год обращаются за консультацией 5-6% семей с детьми, где никаких психологических, поведенческих, психических нарушений нет в принципе. Психическое здоровье ребёнка формируется обществом, за психику человека общество и несёт ответственность. Все наши индивидуальные особенности полностью формируются к 15 годам человеческой жизни. А до этого времени в любой момент жизни ребёнка возможно запустить некий процесс деформации, развития поведенческих расстройств. Молодые родители порой далеко не сразу могут самостоятельно выбрать бесконфликтный и безопасный тип отношений друг с другом. Что тогда говорить о воспитании ребёнка! Там, где сами взрослые транслируют своим детям на личном примере, так скажем, весьма размытые базовые ценности в сфере морали, этики, культурно-поведенческих традиций, трудно ожидать здоровое подрастающее поколение. Дети особенно восприимчивы к любому лицемерию, любому противоречию между словами и реальным поведением родителей.
– Существуют ли яркие особенности детской психики, которые никогда не следует сбрасывать со счетов?
– Безусловно! Возьмём такую проблему, как детская депрессия. Если у взрослых депрессия сугубо внутренние переживания, то у детей и подростков депрессия – акт вполне активный и сознательный. Она нередко связана с протестным поведением, с несогласием с какими-то коллективными ценностями. У нас в центре наблюдался ребёнок, у которого на фоне развода родителей произошел сбой поведенческих реакций. Всё выразилось в откровенно антиобщественном поведении до этого спокойного и прилежного ученика. Вмешательство психологов помогло организовать помощь специалистов, не довести ребёнка до зала суда или детской колонии.
Самоубийство от… снежков
– Последний год-полтора особенно много говорят о проблеме детских суицидов. Неужели мы подошли к той черте, после которой общество уже не в силах справиться с этой проблемой?
– По критериям Всемирной организации здравоохранения, критический порог суицидов, после которого необходимо принимать экстренные меры общегосударственного масштаба, – 20 самоубийств детей в год на 100 тысяч детского населения. В нашем регионе уровень детской суицидальности существенно ниже – в пределах 5-7 на 100 тысяч. Но суть даже не в этом. Каждый уход или даже попытка ребёнка уйти из жизни – это неприятие жизненных проблем, это акт отрицания жизни как чудесного дара свыше, загубленная уникальная судьба человека. Мы, психиатры, научились оказывать экстренную помощь несостоявшимся юным самоубийцам в рамках кризисных технологий, специальных кризисных центров. Но мы пока очень озабочены отсутствием полноценных социальных реабилитационных программ для таких детей. Возвращение несостоявшегося самоубийцы к полноценной жизни, предварительное выявление таких людей - очень тонкая материя, а в сельской глубинке у нас не хватает порой не просто узких специалистов по психологии, психиатрии, а банальных педиатров, неврологов.
– Бывает ли некие стандартные, провоцирующие к самоубийству ребёнка ситуации?
– Такого однозначно не бывает, скорее существует хроническая неспособность маленького человека к позитивному отношению к жизненным трудностям. К примеру, в нашем центре наблюдался ребёнок с суицидальной попыткой после того, как друзья обстреляли его снежками на школьном дворе. Известен случай, когда двое детей пытались покончить с собой, не сдав на «отлично» ЕГЭ. Думаю, всех трагедий мы, специалисты, к сожалению, не предотвратим априори, не можем. Но взрослые иногда своими поступками и действиями могут спровоцировать возникновение суицидальных намерений. Вот этого уже допустить категорически, всеми мерами нельзя! Лично я как специалист категорически против романтизации культуры неоправданного риска в СМИ, Интернете, на телевидении. Выкладывать в сети ролики с подростками, которые без страховки балансируют на крыше многоэтажки и совершают там разные акробатически-«спортивные па», – дело столь же безответственное, как, скажем, на ТВ популяризовать культуру эмо, готов, самоубийц, бандитов.
Что здесь говорить про российские масштабы, если даже бывший уличный рэкетир, а ныне осуждённый уголовник-насильник у нас продолжительное время считался уважаемым и авторитетным членом местной волгоградской элиты?! Куда ехать дальше?! Не стоит широко пропагандировать общественно опасные агрессивные формы поведения. Опасна не сама по себе человеческая агрессия. Опасны именно те формы агрессивного поведения, которые в своих проявлениях калечат и разрушают окружающих и самого человека.
– Возьмём недавний случай в Котове с 6-летним ребенком. Там агрессором, изувечившим мальчика, оказался человек с дипломом педагога и с заверенными всеми специалистами правами опекуна.
– Вся трагическая ирония в том, что с точки зрения действующего законодательства, приёмная мать изначально считалась вполне благонадёжным опекуном. Как было установлено в ходе проверки, женщина, которая избила ребёнка до полусмерти за смехотворную провинность, не имела медицинских противопоказаний для выполнения опекунских обязанностей. Она при этом прошла предусмотренный законом 83-часовой информационный минимум по опекунству. Таким образом, ребёнка отдали ей на воспитание вполне законно. Другой вопрос, что мы, специалисты, не первый год добиваемся, чтобы в федеральное законодательство об опекунстве, правительственные документы, ведомственные локальные акты Минздрава были срочно внесены необходимые дополнения. Наши предложения и заключаются в том, что в отношении потенциальных опекунов необходимо применять совершенно оправданную в таких случаях норму – прохождение ими углублённого теста на определение психологического профиля личности - по аналогии с тестом при поступлении на службу в правоохранительные органы. Подобное тестирование может выявить склонность к агрессивному поведению. Я надеюсь, случай в Котове, наконец-то подстегнёт законодательную работу в этом направлении.
Зажечь ребёнка примером
– Последняя страшилка для многих российских семей – перспектива введения в стране ювенальной юстиции с её грубейшим вмешательством в каждый «чих» или конфликт в семье, вплоть до насильственного изъятия ребёнка из абсолютно благополучной семьи.
– Могу сразу успокоить родителей и общественность – ювенальной юстиции в западной модели у нас в стране в обозримом будущем, слава богу, не предвидится. На федеральном законодательном, экспертном уровне принято более взвешенное и оправданное решение. Можно будет защищать права ребёнка в обычном судопроизводстве, но с широким привлечением специалистов, влияющих на судьбу судебного решения по конкретной семье – психологов, педагогов, психиатров, специалистов по социальной работе и так далее. Это более щадящий и разумный путь. Есть по этому поводу прекрасная народная мудрость: «Ребёнок – не сосуд, который нужно наполнить, а огонь, который нужно зажечь». Зажечь ребёнка можно только лишь собственным позитивным примером, но уж никак не карательно-плёточными мерами. Давайте оставим всё это в прошлом.
ДОСЬЕ
Лариса Раевская – главный детский психиатр Южного федерального округа, главный врач Волгоградской областной детской клинической психиатрической больницы, заслуженный врач РФ, член Экспертного совета при Уполномоченном по правам ребёнка при Президенте РФ. Воспитывает двоих внуков. Большой любитель путешествий в горы, авторской песни.
Контрольная для трусишки 
Санаторий поможет полноценно отдохнуть 
Психиатр Ксения Магнитская: «У нас кризис любви» 
Что толкает детей к суициду