Командир пулемётного взвода вспоминает о войне.
В преддверии Дня Победы беседуем с ветераном Великой Отечественной войны Георгием Роговым о первых днях войны, фронтовых буднях и сильных духом людях.
Красные сосульки
Георгий Роговой родом из Белгородской области. Жил с родителями в селе Панфиловка, собирался поступить в школу ФЗО, когда объявили о начале войны.
«Меня сразу же направили в Белгород на учёбу, - вспоминает Георгий Исаакович. - Помню, во время занятий вдруг раздался оглушительный взрыв. Это немецкий самолёт сбросил бомбу на город. И мы, мальчишки, полезли под столы. Преподаватель даже пытался шутить потом, мол, нашли, куда прятаться. Потом наши зенитки стали взрывать вражеские самолёты. А мы наблюдали за дымком, который каждый раз шёл за подбитым самолётом… Нам было по 17 лет, и мы ещё ничего не знали о войне. В октябре объявили об эвакуации. Нас посадили в вагоны, поезд тронулся, отъехали недалеко от Белгорода. Впереди нас шёл товарный поезд, он вёз эвакуированных с Западной Украины. Поезд остановился на красный свет, мы выбежали из вагона и видим, как над нашим поездом летит немецкий самолёт. И почему-то не на нас, а именно на товарняк он сбросил три бомбы. Был уже мороз… Из разрушенного товарняка стали выносить убитых и раненых. Вижу, вагоны раскрыты - гитара валяется, картошка рассыпана. А сверху - красные сосульки. И тут до меня доходит, что это кровь. … Так я впервые соприкоснулся с войной, со смертью».
В сентябре 1942 года Георгия Рогового призвали в армию и определили в школу автоматчиков. В августе 1943 года зачислили курсантом в Гомельское военно-пехотное училище. В ноябре 1944 года направили в действующую армию. Воевал он в составе 2-го Белорусского фронта 5-й танковой армии 10-го танкового корпуса 11-й мотострелковой бригады.
«В начале января 1944-го мы прорывали границу Восточной Пруссии, в течение месяца шли на Кенигсберг. Шли пешком, ехали на самоходках. Морозы, конечно, там не сравнить с нашими, но всё-таки мёрзли. Если кухня доберётся до нас - обед будет, значит, повезло, - вспоминает Георгий Исаакович. - Спать было негде. Однажды наломали веток, бросили на снег, я на них прикорнул и выспался! С самого рассвета начинаем поход - танки прошли, мы за ними, перебежками. Пуля пролетела - упал, подождал - опять побежал. И при этом, если она свистит, на неё особо внимания не обращаешь, а вот если шипит - падаешь, потому что это значит, что она рядом должна разорваться. Смотришь, боец рядом уже лежит - расстался с жизнью… А ты - дальше бежишь. Вот так перебежками идём в наступление. Обычный день рядового бойца».
Не «винтики»
Но были такие моменты, которые живы в памяти до сих пор.
«Однажды послали меня в тыл, зашёл в какой-то домик, а там на кровати лежит человек и песенки громко поёт, радуется чему-то. Смотрю, а у него - ни кистей нет, ни стоп. Он мне рассказывает: «Я командир танка, немцы его подбили, а я выскочил, притворился погибшим. Был на мне орден Отечественной войны I степени, немец подошёл, глянул да и вырвал его с корнем. Вскоре пехота подошла, вытащили меня, но вот кисти и стопы я отморозил». Я говорю, так чему ты радуешься? - Так я же жив остался! Это же главное! Вот такая сила духа у бойцов была».
Участвуя в прорыве границы с Германией в районе Восточной Пруссии, был тяжело ранен в лицо.
«Помню, когда меня госпитализировали, я вытащил зеркало. Взглянул - глаз у меня был где-то на лбу, все лицо побитое. Осколки мелкие до сих пор ещё сидят. Один глаз так и не видит. Но я вспоминал того танкиста с ампутированными ладонями и ступнями и думал: «Главное, что живой»! Если бы не этот сильный дух, который передавался нам всем, не было бы Победы. Только благодаря ему и выстояли. Говорят, что верховный главнокомандующий называл таких, как я, «винтиками». Возможно, кому-то это покажется обидным. Только ведь на «винтиках» всё и держится».
Георгий Исаакович Роговой награждён орденами Красной Звезды и Отечественной войны I степени, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
Одно спасенье - «Катюши» . Сталинград 1942 года в воспоминаниях жителей 
Ангелы в осаде. Почему оказался забыт подвиг сталинградских мам 
Братство бомбы. Участник ядерных испытаний о службе и забвении 
Во время бомбежек Рая Алмаева просила куклу не плакать 
Дело Ганса Шпикермана: война глазами фашиста