Вступление нашей страны в ВТО, изменение экономических отношений в российской деревне, земельные реформы последних лет - всё это может ещё больше подорвать основы нашего крестьянства.
Об этом в своих книгах размышляет фермер из Быковской глубинки Павел Краснощёков. Удачливый фермер за последние годы издал пять художественно-публицистических книг. Одна из последних, «Мы славяне», переиздана недавно во второй раз. С фермером-писателем мы поговорили о его взглядах, о том, почему он неожиданно для многих друзей и знакомых взялся за перо.
Исповедь для земляков
- Павел Фёдорович, почему в перерывах между заботами о посевах и о скотине вы взяли на себя явно экзотичный для земледельца писательский труд?
- Мне очень хотелось рассказать своим землякам - быковчанам на примере своих родственников, знакомых, друзей, российского крестьянства в целом, что пережило наше Заволжье в бурном XX веке. Тиражи моих книг, которые я издавал за свой счёт, невелики - дай бог, хватит библиотекам двух районов области, которые считаю своей малой родиной - Быкова да Николаевска. Сопоставляя в книгах десятки человеческих историй, фактов, событий, постепенно прихожу к невесёлому выводу - изменения в нашем селе скоро приведут к тому, что сама фигура фермера, земледельца станет в России исключительно редкостно. Впору вносить нас, фермеров, в какую-нибудь Красную книгу, как, скажем, волжского осетра или степных орлов. Вижу это по многим своим знакомым, которые начинали работать на земле вместе со мной или раньше. Те, кто разочаровался в фермерстве, не видят, к сожалению, твёрдой преемственности. Им не кажется, что тем же самым, что и они, будут заниматься их дети, внуки, правнуки. Больно шаткий сам по себе экономический статус фермерства. Многие внешние факторы, «играющие» против фермеров - как природные, государственно-административные, и так называемые «рыночные», - предугадать заранее непросто.
- Весь прошлый век в нашей стране мучительно искали формы эффективного труда на земле. Выходит, так и не нашли?
- Весь фокус, наверное, в том, что этим занимались кабинетные теоретики, которые деревенскую жизнь наблюдали разве что из окон поездов или автомобилей. А вот о том, как лучше организовать крестьянство, самих крестьян по большому счёту никто и не спрашивал. Парадокс в том, что вопреки всем административным реформаторам «сверху», сами наши крестьяне своё светлое настоящее построили. Это кибуцы и мошавы в Израиле, куда на заре формирования этого государства уехали тысячи выходцев из нашей страны, это семейные и общинные хозяйства в Канаде. За всеми этими удачными экономическими моделями стоят выходцы с крестьянскими корнями именно из бывшего СССР.
Лукавая поддержка
- А что с нашим отечественным фермерским движением? Ведь со времён первых указов о крестьянских хозяйствах государство постоянно декларирует своё внимание к российскому фермеру…
- Знаете, есть такая показательная история под названием Ассоциация крестьянских-фермерских хозяйств - АККОР сокращёно. На заре фермерского движения, земледельцы вступали в эту организацию тысячами. И получали через ассоциацию реальную помощь: оформляли кредиты, получали на приемлемых условиях технику, топливо, семена. Потом выяснилась интересная деталь - фонды, которые государство пустило ещё при экс-министре сельского хозяйства СССР Силаеве через эту ассоциацию, выполняли узко направленную цель. Не создать многоукладную экономику на селе, как это официально декларировалось, а быстренько развалить колхозно-совхозный строй, «запустить» рычаги рыночного оборота сельхозземель. Как только цель была выполнена, закончились в «ассоциациях» и все денежки. Сейчас вклад таких ассоциаций и объединений в развитие фермерства практически нулевой.
- На дворе эпоха ВТО, а наше крестьянство всё ещё чувствует себя сверхразобщённым. Не опасно ли это?
- Ещё как опасно. Когда говорят о роли ВТО, то забывают, что мы не вошли в этот процесс, что называется, ещё и по «щиколотку». А ведь можно со временем и захлебнуться по горло. Десятки инструкций и нормативных актов от международных аграрных эмиссаров по ВТО не переведены на русский язык (!). Мы получили кота в мешке. И надеяться в таких условиях, что, скажем нашими быковскими помидорами и арбузами станут торговать где-нибудь в западноевропейских супермаркетах или в США - сверх наивно. Нас не для того на общий рынок впускали, чтобы приобщиться к нашей сельхозпродукции. Скорее наоборот…
Борьба арбузных «столиц»
- Обычно каждый второй фермер сетует на то, что его продукция, какой бы экологически чистой и востребованной она ни была, ценится всё дешевле…
- Наша продукция, если нет под боком плодоовощного заводика или элеватора, - крайне скоропортящаяся. Её нужно сбыть с поля за считанные дни, а то и часы. Этим и пользуются перекупщики всех мастей. Как бы федеральная и региональная власти ни декларировали поддержку мелким фермерам, выигрывает именно крупный производитель с чётко отлаженной логистикой поставок своей продукции. У меня, например, в хозяйстве ещё несколько лет назад было выгодно держать до 200 голов свиней, я строил планы расширения этого направления. Но «грянула» чума свиней, наш Быковский район оказался во второй угрожаемой зоне по АЧС. Вроде как разводить свинью ещё можно, а вот провозить мясо через областной центр и город Волжский уже нельзя! А вкруговую вести свинину - получается через Саратов и Энгельс. В такой ситуации стало невозможно выращенное мясо ни вывезти, ни продать. Так свиноводство и накрылось. А нет свиней - сокращаю теперь и производство зерна.
- Но ведь быковская земля вместе с Астраханью - чуть ли не всероссийская житница арбузов. Может, стоило переключиться на «полосатых»?
- Потенциал выращивания арбузов имеет свою планку, и она уже хорошо заметна. Арбузы, вообще бахчевые культуры довольно сильно истощают и без того малоплодородную заволжскую землю. Нужен серьёзный севооборот с парами, со сменой культур, и тогда ещё арбуз стабильно можно «держать» на одних землях. Если у фермера не много земли и ресурсов, то выдерживать эти требования практически нереально.
- Пару месяцев назад неожиданно для многих официальный бренд «Арбузная столица России» запатентовали мало кому известный райцентр Соль-Илецк под Оренбургом. Где справедливость?
- Эта история весьма показательна. Ещё 10 - 15 лет назад эти «столичные» ребята вывозили из нашего Быкова к себе в Оренбургскую область сорта «Холодок» и «Астраханский» десятками тонн, чтобы высеять у себя. Там не было ничего - ни технологий, ни сорто-семенной базы, ни особых специалистов. Но оренбуржцы поставили перед собой чёткую цель - перехватить рынок бахчевых у традиционных производящих центров - у нас и Астрахани. И, как видим, они чётко идут к этой цели, ни на что не скупясь. Мы же провели один-единственный арбузный фестиваль в Быкове, и на том всё заглохло. Своей цели всегда достигает не тот, кто гордится своей исключительностью, былой славой, а кто смотрит вперёд. Бахчеводам из Соль-Илецка это удалось лучше нас.
- Что именно наше крестьянство навсегда потеряло в XX веке, что уже никогда не вернуть?
- Волгу. Особый тонко настроенный вековой уклад взаимоотношения местных жителей с волжской природой. Там, где была великая река с её сложной ландшафтной системой и ритмом жизни - половодьем, меженью, с её уникальными ресурсами - сенокосами, займищами, теперь плещется малопроточное водохранилищное «море». Ни серьёзной рыбы, ни кормового сена и медоносного пойменного разнотравья, ни пойменного леса, который формировал микроклимат приволжских поселений, такой эрзац-водоём не производит. Мы ушли хозяйствовать прочь от Волги в сторону негостеприимной когда-то степи - строили там всей страной гигантские оросительные системы, пытались вдохнуть жизнь в полупустынное Заволжье. Как сказал я в одной из своих книг: не хватает у нас сегодня Столыпина. Государственника широких взглядов, который бы понял - именно крестьянство рычаг и стержень, на котором может удержаться государство. Если крестьянство увидит свою будущую стабильность, мы сможем не только накормить собственную страну, но и крепко цементировать всё общество, как это было в былые времена».
ДОСЬЕ
Павел Фёдорович Краснощёков родился в 1946 году в селе Кислово Сталинградской области. Окончил Волгоградский пединститут, затем сельхозинститут. Работал сельским учителем, специалистом в хозяйстве. Фермерством занимается около 20 лет. В своих книгах обращается к опыту аграрных хозяйств по всему миру.
Не бизнес, а образ жизни. Как волгоградскому фермеру работается на селе 
Забытый труд. Почему фермеров становится меньше, а чиновников - больше 
Меньше хлеба. Как должен измениться агрокомплекс Волгоградской области? 
Фермер Николай Носов: «Я пашу на технике времен СССР» 
Российский фермер рассчитывает только на себя