Возомнив себя последователем Адольфа Гитлера, Владислав Самошин несколько лет нещадно бил, брил наголо, заставлял поедать собственные экскременты жену и пятерых детей.
Долгие годы Елена, мать пятерых детей, терпела издевательства мужа. Владислав, бывший сотрудник милиции, всё своё время проводил перед телевизором и компьютером, с особым, только ему понятным удовольствием, просматривая фильмы и записи, демонстрирующие пытки в фашистских концлагерях, издевательства над людьми. А потом применял всё это на практике, бесчеловечно мучая жену и детей.
«Я – сверхчеловек»
Найти дом Самошиных в Ерзовке не трудно – местные жители указывают на добротный кирпичный дом, окружённый кустами сирени. Вячеслав Бондарёв, сосед Самошиных, рассказывает, что семья хоть и не богатая, но все детки всегда хорошо одеты.
Елена Самошина встречает с годовалым Захаркой на руках. Тревожно осматривая улицу, она закрывает калитку на тяжёлый засов и приглашает в дом. На крыльцо выбегают мальчик и девочка и, покрутившись возле матери, уходят в дом. Это Лиза и Максим, которым досталось от отца больше всех.
– Не меньше моего дети боятся, что Влад опять вернётся, – признаётся Елена. – Сейчас Максим и Лиза занимаются с психологом, который говорит, что психика детей настолько расшатана, что они оба думают о самоубийстве.
Владислав и Елена познакомились ещё подростками. Ухаживал Влад красиво – цветы, стихи, прогулки под луной. Как только Лене исполнилось 18, Влад сделал ей предложение. Через год родилась Катя.
Первые десять лет семейной жизни Самошины прожили в Волгограде. Владислав работал в милиции, Елена – продавцом в престижном магазине. Перед рождением второго ребёнка купили кооперативную «двушку». В середине 90-х Владислав уволился со службы, после чего его отношение к жене и детям резко переменилось. Елена говорит, что он связался с какими-то странными компаниями. Она же, родив третьего ребёнка, стала торговать на рынке детскими колясками, а Владислав всё чаще стал пропадать в «командировках» – так он называл свои отлучки от дома.
– Однажды он принёс книгу Адольфа Гитлера «Майн Кампф» и пока не прочёл её от начала до конца, не встал со стула, – рассказывает Елена. – После этого у него словно «поехала крыша», он стал называть себя «сверхчеловеком», «представителем чистой расы» и говорить, что наконец-то понял своё предназначение в этой жизни. В доме стали появляться видеодиски с фашистскими пытками, собраниями скинхедов, Влад сделал себе татуировку – свастику и заставил меня сделать такую же наколку. Я подумала, что в этом нет ничего страшного, и согласилась. Но когда муж заговорил о том, что старшей дочери Кате нужно выколоть на теле буквы «СС», в нашей семье начало происходить что-то страшное. Владислав и до этого мог оскорбить меня, обозвать, а теперь стал бить и меня, и детей. Однажды я вернулась с работы и увидела, что Катя, ей тогда было 8 лет, стоит в углу коленями на горохе. Муж сказал, что наказал дочь за то, что она уронила на пол его тарелку с кашей…
Пытка лесополосой
В 2008 году Самошины переехали в Ерзовку. Семья разрасталась, в двухкомнатной квартире стало тесновато. Елена взяла в банке ипотечный кредит, да и Владислав не возражал, что жить в своём доме и вольнее и просторнее. Он стал говорить, что мечтает поселиться в доме с шестью детьми – столько детей было у Геббельса.
Елена устроилась работать в детсад и в магазин. Вот только муж поисками работы себя не утруждал. Просиживая целыми днями возле компьютера и телевизора и просматривая видео с пытками, он всё больше проникался идеей нацизма и воспитания детей в духе подчинения. Он стал придумывать изощрённые наказания и каждый день подвергал им кого-то из детей. Причём все остальные в это время должны были присутствовать при экзекуции.
Продукты в холодильнике он разделил по полкам и выдавал еду жене и детям строго по расписанию. За малейшую провинность они могли остаться голодными. Утро у Самошиных начиналось с того, что многодетный отец брал ружьё и стрелял по птицам или кошкам. А затем указывал, кто из детей должен был взять трупик и отнести собаке, охранявшей дом. При этом все дети должны были подойти к вольеру и смотреть, как голодный пес набрасывался на «свежатину». Так Самошин учил, что «сильнейший всегда пожирает слабого». Однажды старшая дочь, не спросив отца, взяла в холодильнике шоколадку. Он тут же увидел и, размахнувшись, ударил девочку ногой в лицо, сломав ей нос.
Днём он обычно смотрел бокс, заставляя 7-летнего Максима и 10-летнюю Лизу драться, «как в телевизоре». Дети плакали, но отец кричал, чтобы они дрались, и бил их ремнём до тех пор, пока дети без сил падали на пол. Вечерами Самошин устраивал «прятки»: он забирался на крышу дома или сарая, а жена с детьми должны были его искать. Если дети отказывались или слишком быстро, по мнению Влада, находили отца – он всех нещадно бил ремнём. Обычно такие игры продолжались до 3–4 часов ночи.
Чаще всего свои особенные меры воспитания Самошин применял к Максиму и Лизе. Он говорил, что их возраст позволяет сделать из детей «настоящих людей». Максима он часто вывозил вечером за посёлок в лесополосу и оставлял там на несколько часов. За перемещение в любую сторону Максима ждало наказание. Не раз отец заставлял его на глазах всей семьи поедать собственные экскременты, не обращая внимания на просьбы и мольбы мальчика не мучить его.
– Если кто-то осуждает меня за то, что я молча наблюдала за его издевательствами, тот ошибается, – говорит Елена.
– Я всегда бросалась защищать детей, отбирала их, муж тогда бил меня всем, что только попадётся под руку. Часто он устраивал показательную порку: заставляя оголять меня мягкое место, бил ремнём на глазах детей. При этом говорил – бью мать вместо вас. Остановить его мог только вид крови. Однажды от боли я закричала, что если он не остановится, я возьму детей и уйду из дома. Владислав молча взял ружьё и прострелил мне обе ноги, сказав при этом: «Теперь ваша мать точно никуда не убежит».
Все круги ада
Перед рождением Захара Елене удалось уехать с детьми к родителям. Муж забрал её оттуда, привёз домой, связал и запер в ванной. И только через несколько часов, когда Елена стала клясться, чтобы больше не уйдёт, Владислав освободил её.
– После этого 10-летняя Лиза сказала мне: «Мама, я убью себя, но перед этим напишу предсмертную записку, что папа во всём виноват. Тогда его посадят в тюрьму, а вы будете жить спокойно», – рассказывает Елена. – После таких слов мы с подругами придумали план, что меня в школу вызывает учительница. Катя была на гастролях (старшая дочь Самошиных танцует в хореографическом коллективе «Улыбка». – Прим. автора), Лиза и Максим в школе, Захара и Варю я решила взять с собой. Муж отпустил нас, якобы в школу, а я села в такси и уехала в Волгоград. Там подруги сняли для меня квартиру. Вечером приехали из школы дети. В тот же день я пошла в прокуратуру и написала заявление с просьбой привлечь мужа к ответственности за все издевательства. На следующий день подала на развод.
Через несколько месяцев Елена вернулась в Ерзовку – не было денег, чтобы платить за съёмное жильё, а дом пустовал.
– Я жду, пока Влада посадят в тюрьму, потому что этот человек опасен для общества, – говорит Елена. – Он нанял трёх адвокатов, которые намерены отстаивать в суде его невиновность.
Мнение эксперта
Старший помощник прокурора Городищенского района Волгоградской области Лариса Матюшина говорит, что в отношении Владислава Самошина возбуждены два уголовных дела – за незаконное хранение оружия и угрозу убийства.
– При обыске дома Самошина был обнаружен сейф, в котором многодетный отец хранил ружьё «Сайга» без официального на то разрешения, – говорит Лариса Матюшина. – А кроме того, десятки видеозаписей с пытками в фашистских концлагерях. Свидетельства Елены Самошиной о том, что вытворял с ней и детьми её муж, повергло всех наших сотрудников в шок. В доказательство она показала нам фотографии. Прокуратурой подано исковое заявление в суд на лишение Владислава Самошина родительских прав. Если следствие докажет, что он действительно издевался над своими детьми, его ждёт наказание до 7 лет лишения свободы.