Сталинградская битва длилась 200 дней и ночей. Невольными участниками сражения стали сотни тысяч сталинградцев, не успевших покинуть город к началу уличных боёв.
Дети под бомбами
Люди прятались в подвалах, блиндажах, щелях, окопах. В перерывах между обстрелами готовили еду на кострах, делали вылазки за съестным к разбитым складам. Удивительно, но некоторые сталинградцы умудрялись в этих условиях вести личные дневники.
«До нас дошло около 30 дневников, часть из которых составляют разрозненные блокнотные записи. Их авторы - мирные жители воюющего города, - рассказывает Светлана Аргазцева, заведующая экспозиционно-выставочным отделом музея-заповедника «Сталинградская битва». - Большинство написаны неразборчивым почерком скверного качества карандашами, плохонькими чернилами, что называется, на коленках, во время ожидания конца обстрела в тесных укрытиях». Некоторые из рукописей обрываются на полуслове. Это может означать, что составители дневников либо были убиты, либо ранены, либо попали во вражеский плен…
Три года назад в городе-герое малым тиражом был издан «Блокнот сталинградца». Его автор - 12-летний Олег Трубачёв, ставший впоследствии академиком, филологом с мировым именем. Все, кто читал эти записи, говорят, что по накалу переживаний они сродни хроникам детей блокадного Ленинграда. Рукопись дневника Трубачёва передала в Волгоградский музей русской письменности вдова учёного Галина Богатова.
«Было около четырёх часов пополудни. Объявили по радио: угроза воздушного нападения продолжается, - пишет Олег о 23 августа 1942 года. - Не успели мы вбежать в щель, как пронзительный свист прорезал воздух и тяжёлый удар раздался где-то вблизи. Упала первая бомба. Бабушка и дедушка, захваченные бомбардировкой врасплох, вбежали в щель уже втолкнутые воздушной волной».
Фокстрот «Чёрные глаза»
«27 сентября. Дом наш сгорел, одежда, закопанная во дворе, тоже сгорела, хоть и была в земле. Мы разутые, раздетые. Спрятаться негде. Когда весь этот ужас наконец закончится?!». Эти строчки дневника вывела 16-летняя Аня Арацкая. Она заносила в тетрадь все переживания, подробно писала, как пыталась выжить в пылающем городе её семья из папы, мамы, трёх сестёр и брата. Рукопись хранится в фондах музея-заповедника «Сталинградская битва».
«12 декабря. Мы ложимся спать, согнувшись, прижавшись друг к другу. Но согреться невозможно: мороз градусов 35, может, больше. Мы, казалось, пристыли друг к другу, а мороз все крепчал».
В эвакуации, работая в бытовой службе одной из воинских частей, Аня пишет в дневнике 3 февраля 1943 года: «(Трижды) ура!!! Немцы полностью уничтожены, идут длинные вереницы пленных. Противно на них смотреть. Идут обмороженные, полураздетые, сопливые. Гады проклятые!». В апреле сёстры вместе с мамой вернулись в город. Отец девушки погиб в осаждённом городе. Оканчивается дневник описанием танцев в клубе лётчиков, где две сестры Арацких танцуют фокстрот «Чёрные глаза» - в нелепых бушлатах и галошах на босу ногу. «А мама нас всё укоряет: какие танцы? - есть нечего», - пытается шутить Аня. И, похоже, всё никак не может поверить в то, что мирная жизнь всё-таки наступила.
Редакция благодарит сотрудников музея-заповедника «Сталинградская битва» за содействие в подготовке публикации.
«Остались одни столбы». Воспоминания переживших бомбардировки Сталинграда 
Явление обелиска народу 
На турецкой свадьбе жених стреляет, а невеста бьет посуду 
«Похороните меня под красным флагом». Санинструктор о любви и вере на войне