В самом разгаре сейчас сезон охоты. Если верить статистике, каждый четвёртый-пятый мужчина в Волгоградской области – охотник. А когда охотники начинают делиться своими невыдуманными историями, рука невольно тянется запечатлеть эти рассказы для истории. А какие из них правдивые – решать самим читателям.
«Сюда я больше не ездок»
Волгоградский охотник Иван Лемашкин с компанией друзей охотился в одном из частных хозяйств на севере области. Вечером по приезде на кордон заветного охотхозяйства, где, по слухам, водилось «ну очень много знатных секачей», познакомились с местными егерями, определили стратегию и тактику на следующий день. Утро встретило охотников в чащобах. Все мужчины были расставлены по номерам у края перелеска и обширной пустоши, куда должны выбегать из леса животные под натиском натасканной собачьей своры. Время шло, но кроме надрывного собачьего лая никаких звуков и шорохов со стороны леска не раздавалось. Неожиданно сразу мимо нескольких охотников стремглав промчались кабаны, мелькнула молнией лиса, пара косуль. Загон завершился не очень удачными результатами: один добытый взрослый кабан и один молодой – так называемый подсвинок на всю честную компанию из восьми человек.
«Во время вечернего отдыха на охотничьем кордоне нас навестил егерь, – вспоминает Лемашкин, – и заявил, что «кто-то из ваших случайно завалил лося без лицензии». В рядах охотников – оторопь, недоумение, тревога. И тут егерь уверенно указывает на меня. Говорит, своими глазами видел, как я палил из своего ружья не по кабанам, а по какой-то огромной тени вдали, которая на поверку оказалась матёрым лосем. «Бедный лось подранком теперь бродит по лесу, истекая кровью, мы его пока не отловили, – продолжил свою негодующую речь егерь. – Но с вас, уважаемый Лемашкин, за неправомерную и варварскую охоту на особо ценную дичь без лицензии – штраф в 60 тысяч».
С тяжёлыми чувствами охотник покидал ещё вчера гостеприимное для него хозяйство. Пару месяцев затем любая работа валилась у него из рук, а на сотовый телефон Ивана стали названивать некие представители охотохозяйства. В открытую требовали то 70 тысяч рублей, то, «с учётом включенного счётчика ты нам должен весь стольник». Только когда Иван стал понимать, что стал объектом некой спланированной заранее аферы, и обратился за советом к знакомым правоохранителям, звонки «лосинных кредиторов» сошли на нет.
Утиный матерок
В конце 90-х Иван со своим закадычным другом Марком Ивашкиным выбрались «пострелять утей» в глубине Волго-Ахтубинской поймы на одном из бесчисленных озёр. Отметившись у егеря хозяйства, друзья решили заночевать на берегу приметного ерика-речушки прямо в автомашине. С вечера наловили рыбы, заварили уху, отметили приезд на природу. Утро выдалось туманное, дальше вытянутой руки ничего не видно. К берегам речушки не подступишься – непонятно, где заканчивается твёрдая суша, а где начинается вода. И вдруг прямо в тумане разнёсся посвист крыльев, затем шлёпанье по воде и греющее душу любого охотника кряканье перелётной утки. «А давайте, – предложил Марк, – по уткам наугад дробью «шмальнём», чтобы разброс от выстрела был большой. Авось накроем пару-тройку пернатых».
Друзья быстренько расчехлили ружья, на цыпочках подкрались к заводи, грохнул двойной выстрел, и… утки панически захлопали в тумане крыльями целые и невредимые. Зато с противоположного берега речушки раздалось дружное ругательство десятиэтажной конструкции на тему: «Понаехала пьянь, стреляет в честных рыбаков». К этому времени клочья тумана расползлись. Весь противоположный берег оказался утыкан резиновыми лодками рыбаков. Только чудом ни одна подобная «дичь» не пострадала. Зато крепчайший утиный «мат» запомнился охотникам надолго.
Волгоградские охотники могут расчехлять ружья 
Волгоградцев окружают чудеса 
Что пишут наши читатели?