Режиссер Константин Лопушанский: «Актеры расплачиваются своим рассудком»

Волгоград посетил кинорежиссер, лауреат более 30 международных фестивалей Константин Лопушанский. Его последнюю на текущий момент картину «Роль» Федерация киноклубов России признала лучшей на 35-м ММКФ. Этот и другие фильмы мастера показали волгоградцам в рамках ретроспективы работ Лопушанского.

С городом-героем на Волге у Константина Сергеевича давние связи: здесь долгое время жила и работала в Госуниверситете его мать, профессор София Лопушанская. «Волгоград мне не безразличен: здесь похоронена моя мама. Мне приятно тут оказаться», – отметил режиссер.

Гнездо в огне

«АиФ-Волгоград»: – Константин Сергеевич, большинство видевших ваш фильм «Роль» сходятся во мнении, что это ваша сильнейшая работа. Так что есть с чем поздравить. Что для вас этот фильм?

Константин Лопушанский: – В 2000-х годах я вернулся к замыслу, который появился в 80-х. 30 лет (если брать отсчет от первых задумок) я работал над «Ролью» – столько не живут. Рад, что удалось поработать со шведской актрисой Марией Ярвенхельми. Ей дали сыграть две большие сцены на русском языке, и она уверенно справилась. Я подошел и заговорил с ней, а она меня не понимает. Оказывается, она не знает нашего языка. Просто так подготовилась. Такой уровень западного профессионализма у нас редко встречается. На этой картине я встретился с Максимом Сухановым. С него пробы начались и сразу закончились. Это очень глубокий актер, вносящий в игру много смыслов, ассоциаций. Считаю, что Максим Суханов удивительный человек редкой образованности.

Читайте также

Режиссер Леонид Фомин: «Роль актера в кино преувеличена»

«Роль» - это то произведение о трагичности Серебряного века, столкнувшегося с бездной жестокости гражданской войны. Эта кровавая эпоха оставила свой отблеск на лицах. Актерам тогда хотелось достичь гениальности. Это относится к нашему культурному менталитету.

Погружение в чужую душу – психологически очень опасный эксперимент. Это загадка актерской профессии. Чтобы осмыслить время, писатель пишет книгу, художник – картину. А актер входит в чужую душу, расплачиваясь собственным рассудком.

Мне большой подарок сделал наш классик Даниил Гранин. Он посмотрел мой фильм и позвонил мне домой поделиться впечатлениями. И он объяснил мне то, что я сам понять не мог: почему герой из Финляндии едет в Россию. Гранин смог это почувствовать и выразить словами: это генетическая память. Как птицы всегда возвращаются домой, даже если гнездо в огне… Это судьба ведет человека. Ведь так многие эмигранты, возвращавшиеся в страну, отдавали себе отчет, куда они едут. Что, Цветаева не понимала, что ее ждет при Сталине?

– Зацепился за выражение «культурный менталитет». Вы под этим что понимаете?

– У всех нас есть что-то общее. Это сложно определить, перечислить. В «Конце века» у меня был такой персонаж – финский врач, который говорил, что надо читать Достоевского, чтобы понять русских. Это, конечно, ирония. Есть, тем не менее, в нас тяга к крайностям, которая как-то отличает русских от остальных.

Чернобыль как предчувствие

– А начиналось все с «Писем мертвого человека» - вашего первого полнометражного фильма.

– «Письма мертвого человека» начали создаваться в 1984 году при жесточайшей цензуре. Я, тогда еще молодой режиссер, взялся для дебюта за религиозную картину об атомной войне. Борис Стругацкий сказал: «В лучшем случае вас посадят». Но мне масса людей помогали. Удалось взять письмо из Комитета советских ученых. И тогда наверху поняли, что не могут запретить. У нас были свои методы борьбы с цензурой. Но картину каждую неделю закрывали. Мы использовали ложный сценарий: некоторые сцены вообще не снимали. Они были нужны лишь на бумаге для отчета. А потом пришел Горбачев и стало легче. Закончили фильм о ядерной угрозе мы 26 апреля 1986 года. (В этот день произошел взрыв на Чернобыльской АЭС. – «АиФ-Волгоград».)

- И счастливых концов в ваших фильмах мы не припомним…

– Блок сказал, что оптимизм – это убогое мировоззрение. Жизнь драматична и трагична. И наибольший отклик в душе зрителя вызывает драматический финал. Американское кино считает, что нужен счастливый конец, но это ложное успокоение: все слащаво. Гораздо сильнее человек запомнит увиденное, если это взволновало его.

Смотрите также:

• «Играть приходилось через мучения». Актёр Петр Зайченко о роли митрополита →
• Актер Филипп Гуревич: «За «Интернов» в некотором смысле не стыдно» →
• «Географ глобус пропил». Рецензия →