В эти дни исполнился год с момента начала специальной военной операции на Украине.
Как изменилось общество за это время, что нас объединяет и разъединяет сегодня, какие главные риски для социума выдвинулись на первый план и обозначились в недалекой перспективе – об этом разговор «АиФ» - Нижнее Поволжье» с президентом «Центра гражданского образования» Инной Прихожан.
Иного быть не могло
– Безусловно, за этот год мы все без исключения пережили тяжелейший удар, – считает Инна Анатольевна. – Это сильнейший стресс, который выбил из привычной колеи, сформировавшейся за последние два-три десятилетия. Но надо отметить: нас предупреждали. Нам намекали, потом говорили прямо: мир меняется, он становится гораздо опаснее. А потом произошло то, что должно было произойти. Убеждена, что в сложившейся обстановке иных вариантов развития событий не могло быть.
Сейчас часто говорят, что случившееся – это результат наших просчётов во внешней политике. Да, ошибок было много, но вместе с тем большинство бывших советских республик выбрали после развала Союза националистический путь развития, и ещё тогда было ясно, что это закончится серьёзными столкновениями. Донбассом нас провоцировали, как могли, прекрасно понимая, что он русский.
Наш центр начал работать с Украиной ещё в 2012 г., мы ездили в Харьков, Одессу, Донецкую область, Луганск, Херсон, Николаев. Я приезжала в Луганск и после 2014 г. Вы не представляете, как нас там ждали местные жители, как радовались любому человеку из России, буквально передавали его из рук в руки!
Мужчины сразу после событий 2014 г. пошли в ополчение – они понимали, что в обратном случае их ждёт не просто смерть, а страшная смерть. Люди месяцами жили без тепла, электричества, воды…
Помню, приехала, первая ночь в гостинице – во всем здании одна я. Ночью идут обстрелы. Едешь по дороге, вокруг минные поля... Тому, кто не понимает, почему всё началось, надо было хоть раз съездить в Донбасс.
– Как бы вы оценили главный урок минувшего года для общества?
– Произошедшее выдернуло нас из иллюзорных, искусственных отношений, неправильного понимания пропорций, столкнуло с грубой реальностью жизни, когда на кону стоит она сама. И одна из вещей, которую теперь придётся принять – это быть реалистами. Понять, что это в прежнем мире война начиналась тогда, когда армия переходила границу другого государства. Сейчас она стала, во-первых, гибридной, во-вторых, идёт давно и не кончается. В мире идёт война экономическая, экологическая, информационная, финансовая и т. д., а в целом это война за выживание.
В ней главное – понять, что есть что, не гоняться за навязываемыми глобальной пропагандой химерами, стереотипами и штампами вроде толерантности и приоритета ценности демократии. Надо трезво оценить обстановку и правильно определить своё место в клокочущем мире.
И второе – поддержать тех, кто рядом. Люди сейчас очень нуждаются в поддержке.
Не спешите обвинять
– Очень противоречивые чувства в обществе вызывают те, кто предпочёл покинуть страну, избегая мобилизации…
– Это тоже реакция на стресс, но прежде всего это трагедия для семьи. Крайне болезненно, когда самые близкие люди становятся врагами. Я знала одну семью из Севастополя, мама там была преподавателем вуза, воспитала двух хороших сыновей-моряков. Но случилось так, что с началом конфликта сыновья оказались по разные стороны. Гражданская война внутри одной семьи – это, наверное, самое тяжёлое, что может быть и что сейчас есть.
Если люди просто уехали – не будем спешить обвинять их. Давайте вспомним, когда в 1917 г. началась первая волна эмиграции, те, кто покидал родину, говорили: Россия без каждого из нас обойдётся, но не каждый из нас обойдётся без России...
Думаю, часть из тех, кто уехал, вернётся. Остальные попытаются вжиться в мир, который они выбрали, но повторю, он не будет прежним. Надежды на тихую размеренную жизнь на берегу океана под пальмами не оправдаются. Благоприятная эпоха закончилась, возврата к ней нет.
Дай Бог, чтобы острая фаза конфликта завершилась как можно скорее, но и после этого напряжение не спадёт. В ближайшие пять-десять лет развернутся серьёзные процессы, которые вздыбят и Европу, и Азию.
– Говоря о той самой гибридной войне, очень тревожно, что она нацелена на самую перспективную часть общества – на молодёжь…
– Да, опасность существует. Как говорится, самая серьёзная крепость – это человеческий череп, и в этом плане на Украине работа была проделана колоссальная. Информационные и иные технологии, которые там применялись – это тончайшие и в то же время массированные и глубоко выверенные инструменты психологического воздействия, культивирующие определённые идеи — от потребления до националистической агрессии. Преподаватели вуза из Луганска, с которыми мы работали, говорили мне уже в 2014 г., что выпускники выходят из вуза совсем другими, чем поступали, молодёжь успевала за четыре года сильно измениться. Они их называли «детьми Януковича», это уже было поколение, которому пытались внушить антирусские настроения. Не случайно молодёжь избрали главной целью – она легко внушаема.
– С другой стороны, именно молодёжь сегодня активно встаёт в ряды волонтёров, помогая и нашим защитникам, и мирным жителям на территории СВО…
– В годы Великой Отечественной войны движение в помощь фронту называли по-другому – шефским, и, строго говоря, волонтёр – это вооружённый доброволец.
Но в целом такое общественное движение – это действительно наш российский феномен, который вызывает удивление в других странах. Да, организовано оно зачастую не лучшим образом, но есть два важных момента.
Во-первых, люди немного пришли в себя, они быстрее, чем чиновники, осознали, что происходит. И что если не предпринять все возможные меры, нас, образно говоря, разберут на запчасти. Второе – сработала историческая память, когда тыл действовал под известным лозунгом «Всё для фронта, всё для победы». Мы об этом не часто говорим, но если взять журналы периода Великой Отечественной, там найдётся много информации об очень серьёзной помощи фронту. Тогда тоже были весьма обеспеченные люди, которые приобретали для советских войск танки, самолёты. На собранные деньги строили даже бронепоезда. Много помогала церковь. Повторю, не было такого поистине всенародного движения в других странах.
– Но сегодня такое движение вряд ли можно назвать общенародным – уж не раз говорилось о том, что крупный бизнес в таких процессах не спешит участвовать…
– Это тоже не удивляет, так как крупный бизнес растерялся. Он формировался с ориентацией на Запад, вошёл в систему международного разделения труда под руководством МВФ, где, например, наши банки жили блестяще, занимая за границей деньги под 3%, а нам перепродавая под 23%. При этом рубль не являлся и не является инвестиционным средством.
Вспомните – в последние годы власть настойчиво призывала элиты к национализации, объявляла амнистию капиталов за рубежом, убеждала, что надо расти на почве своей страны. Но почти никто не среагировал: на Запад продолжали гнать сырьё, из России выводить капиталы, приобретать недвижимость за границей, учить там детей, то есть связывали своё будущее не с нашей страной, укоренялись там.
А теперь заграница нам «поможет» – Запад продолжит конфискацию активов бизнеса. Пока ещё в России с бизнесом разговаривают, скоро, думаю, перестанут. У нас будет новая бизнес-элита, другая. А что касается политической, она тоже изменится. Президент в послании прямо сказал, что на руководящие посты будут назначать военных. Не случайно в Гостином дворе, где оглашалось послание, среди присутствующих было так много военнослужащих.
Аналогичные процессы шли после Великой Отечественной войны, когда люди, прошедшие фронт, заменяли прежнюю политическую элиту.
Удушить в объятиях
– Мы видим, что наряду со сменой элит государство меняет и идеологию, делая акцент на идеях патриотизма. Вам не кажется, что в этом смысле важно тоже не передавить?
– Наша пропагандистская машина, спешно перестроенная, действительно работает с нахрапом. Возможно, от перенапряжения где-то переигрывают, возможно, не отдают себе отчёта в том, насколько сильно действует на людей слово публичного человека с экрана. И когда, например, пытаются навязать идею, что жизнь – вещь не такая уж ценная и не имеет значения, проживешь ты на 10, 20, 30 лет больше или нет. Это античеловечно.
Патриотизм – это не слова и не размахивание флагами. Это чувство скромное, глубоко личное, и выражается оно не в лозунгах, а в действиях. Не надо повторять ошибок прошлого, отдавая предпочтение формально-бюрократическим вещам. При советской власти в её позднем периоде с этим сильно перебрали. Но вспомните, кто первый побежал за рыночной птицей счастья, когда распался СССР? Правильно, комсомол.
Не надо пытаться удушить в объятиях. Хуже всего, когда человек выступает за патриотизм, а сам продолжает брать взятки и паковать чемоданы для отъезда. С людьми надо работать искренне, аккуратно, умно, а не окучивать их. Перегнуть палку тут легко. И массовые мероприятия хороши, только если они ограничены.
А вот на чём стоит делать акцент – на перестройке отношения к человеку труда, приниженного до крайности. В последние годы ценность в нашем обществе стала измеряться исключительно толщиной кошелька, а хотелось бы, чтобы приоритеты, меры поддержки сдвинулись в сторону тех, кто созидает, создаёт ценности. Это, например, фермеры – единственный, я считаю, национально ориентированный бизнес-класс, которому удалось вывести свою сферу сельского хозяйства на мировой уровень при минимальной поддержке.
– Какие ещё ценности нам особенно важно не утратить в меняющемся мире?
– Думаю, одна из главных – русский язык, не случайно он становился первой мишенью националистов на постсоветском пространстве. К сожалению, процессы уничтожения русского языка не останавливаются, особую тревогу в этом плане у нас вызывает Казахстан и вообще вся Средняя Азия.
Наш центр ведёт многолетнюю работу, реализуя программы по защите, популяризации, преподаванию русского языка в СНГ. 2023-й объявлен Годом русского языка в СНГ, так что это наш год. Мы общаемся с преподавателями, студентами, отсылаем на места книги, тетради, учебную литературу. Ждём в апреле группу преподавателей и студентов из Донбасса, Беларуси. Осенью проведём традиционную неделю русского языка – научно-практическую конференцию, куда приезжают преподаватели, учёные из разных стран СНГ. Интерес к русскому языку по-прежнему большой, и он по-прежнему объединяет народы и страны.
