Когда у тебя пятеро детей, финансовый вопрос стоит остро. Потому и решил 35-летний глава семейства Юрий Муратов из Среднеахтубинского района Волгоградской области арендовать землю и построить магазин.
Если бы знал заранее, с каким прессингом и абсурдом со стороны чиновников ему в итоге придётся столкнуться, ни за что бы за подобное не взялся. Но теперь уже поздно…
Вне закона
«Семь лет назад, в ноябре 2011 г. на моё имя был заключён договор аренды земельного участка с администрацией Среднеахтубинского района, – рассказывает Юрий Муратов. – Адрес участка: пос. Красный Буксир, ул. Шоссейная, № 2в. Фактически это пустырь, поросший бурьяном. Ни коммуникаций, ни построек – ничего там не было!». Срок аренды составлял три года, вплоть до 15 сентября 2014 г. Целью было выстроить торговый павильон.
Однако при согласовании размещения объекта и сетей к нему вдруг выяснилось, что районные власти вообще не имели права передавать в аренду участок, так как он находится на особо охраняемой территории Волго-Ахтубинской поймы. Передача земли в аренду прямо противоречила сразу двум законам – федеральному «Об особо охраняемых природных территориях» и областному «Об охране окружающей среды Волго-Ахтубинской поймы». Действия местных властей шли вразрез и с постановлением главы администрации области «Об утверждении положения о природном парке «Волго-Ахтубинская пойма».
Не удивительно, что Муратову не выдали разрешение на строительство павильона. Однако, в надежде всё же заработать, он решился на отчаянный шаг – подал заявление на продление договора аренды. И в октябре 2014 г. райадминистрация спокойно его продлила вплоть до сентября 2017 г. Однако этот пролонгированный документ областные власти вскоре оспорили и отменили по причине несоответствия закону.
«Узнавал у юристов, оказалось, что такая абсурдная ситуация, когда поселковая земля одновременно является ещё и природным парком, осталась лишь в нашем Кировском поселении, к которому относится Красный Буксир, – объясняет Муратов. – В соседних посёлках поймы, Фрунзе, например, поселковые земли давно официально выведены из состава парка».
Судный день
«За первый период аренды земли, с 2011 по 2014 г., я внёс всю плату за землю, хотя нам и не дали возможность там что-либо построить», – сетует Юрий.
Но вот что странно: после почти трёхлетнего затишья, в сентябре 2016 г., областной комитет по управлению госимуществом подаёт на Юрия Муратова иск в Тракторозаводский суд Волгограда. С мужчины требуют взыскать долг по арендной плате в размере около 92 тыс. руб. Речь шла о продлённом договоре, несмотря на то, что его отменили.
В декабре 2016 г. суд отказал обкомимуществу в удовлетворении иска. Но ведомство подало апелляционную жалобу.
В июне 2017 г. судебная коллегия решила-таки иск удовлетворить и взыскать с Муратова долг. То есть его обязали заплатить по договору, которого нет!
«После угроз, что приставы отнимут у меня машину и дом, я занял денег и погасил долг, – рассказывает Муратов. – Но это было ещё не всё! Через год после первого суда облкомимущество предъявило мне новые требования об уплате около 100 тыс. руб. за аренду земли ещё за год. Пояснили: якобы я вовремя не оформил акт передачи участка властям, и он ещё год висел на мне».
Второе требование кажется ещё более абсурдным и даже издевательским, но дело также отправилось в суд! Муратов в отчаянии. «Больше мне взять денег негде», – признаётся мужчина.
«В данной ситуации сделка аренды земельного участка является ничтожной с самого начала, так как одна из сторон не имела полномочий по её заключению, – комментирует юрист-правозащитник Ольга Панфёрова. – В таком случае пострадавшему необходимо подавать встречный иск о признании договора аренды недействительным. При признании судом ничтожности договора одна сторона обязана вернуть имущество, а другая, соответственно, вернуть деньги. Истец будет вправе требовать возмещения убытков.
Суд первой инстанции вынес правильное решение об отказе в удовлетворении иска. С решением же суда апелляционной инстанции, по имеющейся информации, невозможно согласиться. Предполагаю, что здесь имело место так называемое «телефонное право», с которым я тоже нередко сталкиваюсь в своей юридической практике. Особенно это касается судов с участием административных органов».