«У войны особый запах». Полковник в отставке о своей службе

Коренной сталинградец и волгоградец, ветеран боевых действий в Афганистане и Чечне, член областного отделения  ВОО ветеранов «Боевое братство», полковник в отставке Виктор Скопенко - личность известная в масштабах всей страны. В канун Дня защитника Отечества мы обсудили с соратником легендарного Льва Рохлина проблемы взаимоотношения исторической памяти, армии и общества.

Бои без правил

- 15 февраля 2019 г. исполнилось 30 лет полному выводу советских войск из Демократической Республики Афганистан. Как полагаете,  с тех пор поменялось отношения в обществе к афганской войне?

- Разумеется, поменялось. Хотя и прежнего-то общества, общественно-политического строя не стало. Но думаю, и тогда, и сейчас большинство жителей страны всё-таки понимали, что в Афганистан мы ввели свои войска вовсе не случайно. Если бы не мы, то на территории этой страны тон неизбежно  бы задавали соседи вроде Пакистана, а затем и американцы, как сейчас. С той лишь разницей, что СССР тогда удалось своим массированным присутствием, мощью пригасить на время гражданскую войну. 

Вот американский, натовский солдат там господствует уже 17 лет. И что? Конфликты только раздуваются, а вместо начавшегося 30 лет назад возвращения в цивилизованный мир современный Афганистан погряз в непроходимых и бесперспективных междоусобицах. Присутствующие в этой стране боевые группировки США и их союзников там ничего толком не контролируют, а из всех «сфер народного хозяйства» возродили разве что одну - выращивание и экспорт во многие страны в промышленных масштабах растительных наркотиков.

«Каску выкидывали в первом бою». В чём воевали солдаты Сталинградской битвы Подробнее

- Несколько лет назад вы предложили руководству области создать в Волгограде постоянно действующий музейный центр ветеранов локальных конфликтов. Полагаете, это предложение всё ещё актуально?   

- Считаю, да. Никогда не стоит рассматривать Афганистан в отрыве от других точек земного шара, мира, где в разное время наши военнослужащие выполняли различные боевые задачи, порой тяжелейшие и смертельно опасные. Это и Ангола, и Куба, и Вьетнам, и Египет, и многие другие страны. Почему мы в подобные даты вспоминаем лишь исключительно ветеранов, воинов-интернационалистов, повоевавших в Афганистане? У нас за годы советской истории были десятки малых военных конфликтов в тех местах, куда руководством страны, тогдашнего СССР принималось решение посылать армию. Считаю, нужно создать в нашем городе некий единый центр памяти об участниках таких конфликтов. Для воспитания поколений в патриотическом духе. И это было бы куда лучше открытия где-нибудь на просторах страны на миллионы рублей очередного филиала «Ельцин-центра». Полезнее точно.

«Едем на юга!» 

- Вы, говорят, и вошли в ДРА одним из первых в составе ограниченного контингента СА?  

- Так и есть. Именно 40 лет назад, в январе 1979 г., будучи капитаном в составе одного из полков Среднеазиатского военного округа, я получил приказ выдвигаться с места постоянной дислокации под Семипалатинском на юг. Помню, погода была в те дни в Северном Казахстане, Семипалатинске преотвратительная - мороз под 40, пронизывающий ветер. Получив приказ, перебросили свои силы на юг, в легендарную Кушку - ту самую, что «самая южная точка СССР» из курса школьной географии, мы тогда подумали: «Ну всё, едем на юга! Там и согреемся». Прибыли в горы Таджикистана, затем  Афганистана. А там оказалось зимой почти столь же неприятно холодно, что и в степном Казахстане.

Температура, правда, плясала около нуля, но снежок сыпал, ветра дули всю зиму холоднючие, пронизывающие.

«Иди и служи!». Военную династию генерала Шпака продолжили дети и внуки Подробнее

Так вот. Перешли мы со своей дивизией государственную границу, продвинулись по маршруту Герат - Шиндад - Кандагар в несколько сот км, повсюду оставляя в ключевых районах гарнизоны, боевые посты.  Боевое оружие, патроны, гранаты нам выдали ещё на советской территории. Но на войну поначалу всё это похоже было мало. Нас повсюду приветливо, иногда даже восторженно встречали  местные жители. Только одеты были непривычно для нас, как-то совсем по-бедняцки, плохонько - обувка и одежда совсем рваная, худая, вид полуизмождённый. 

Это уже позже,  месяцев через несколько, мы почувствовали, что с нами воюют здесь по всем правилам, вернее, без правил, с головы до ног вооружённые банды со всего мира. Вот и нам пришлось повоевать в ответ. И часто успешно. Некоторые крупные банды гнали потом через всю страну до границ Ирана, Пакистана. Но повторяю, чувства, мыслей, что мы какие-то лишние на этой войне, не было. 

Вообще, есть одна черта нашего русского человека, которая поразила в Афганистане жителей. Мы фактически с позиций тогдашнего интернационализма, понятия о «новой общности людей - советский народ» вообще не делили мир на своих и чужих. В наших подразделениях служили воины разных национальностей, и ко всем отношение командиров было одинаковым. Да и афганцы были для нас как свои, просто вроде как попавшие в передрягу, беду товарищи. 

Вон мой будущий командир Лев Рохлин, взяв на себе командованием 860-м полком под Файзабадом, даже школу помог открыть в одном глухом афганском поселении, энергосети починить, бывшего главаря одной из банд привлечь на сторону власти, да так, что тот успешно с ним в координации здорово бил потом душманов. И это лишь маленький эпизод. Нигде, никакая другая армия мира так себя не ведёт! Только мы.

Дальневосточный фронт. Возможен ли военный захват Курил Японией? Подробнее

Запах войны

- Вы воевали не только в Афганистане, но в первую чеченскую кампанию. Где было сложнее?

- В тогдашней самопровозглашённой дудаевской Чеченской республике бойня была даже опаснее и ожесточённее Афганистана. И во много крат страшнее. По сути, в то время прекратившая существование де-юре Советская армия воевала сама с собой. Нам противостояли в боях за Грозный, его пригороды прекрасно обученные бывшие офицеры-кадровики, выпускники тех же самых военных училищ, где готовили и нас. С обеих сторон применялись одинаковые тактические приёмы, говорили все на одном языке, даже в радиопереговоры вступали постоянно. Получается так - бывший советский человек, да ещё офицер, стрелял в бывшего советского человека. Гнуснее ситуации и не придумать. Только за дудаевских боевиков, как и в случае с Афганистаном, воевал ещё дополнительно и обширный корпус наёмников - их профессионализм тоже не вызывал сомнений. 

Вообще, Афганистан, первая чеченская кампания почему-то всплывает часто в памяти какими-то одинаковыми картинками - неделями почему-то нет на небе солнца, всё хмуро, пасмурно. И какой-то царит кругом особый страшный запах войны. Его и словами трудно передать. Словно вся природа, вся земля ощущает что-то противоестественное, гадкое, страшное. 

Взять и отменить

- Не столь давно один из политиков предложил отменить празднование 23 февраля. Мол, в этот день в истории страны ничего особенного не происходило. И в качестве альтернативы предлагал отмечать некий день памяти русского воинства - 29 августа...  

- День защитника Отечества - дата прекрасная, какой смысл её переносить или отменять? Мы что, боимся, стесняемся собственной истории? Другой вопрос - сейчас в XXI веке слова «война», «оружие» приобретают часто значение, которого совсем не было ещё 20-30 назад. И вой­ны сейчас стали совсем другие - уничтожить выбранное государство сейчас можно запросто, вообще не посылая туда никаких армий и не запуская в сторону противника никаких ракет или бомбардировщиков.

ДМБ по-царски. Как в России вводили всеобщую воинскую повинность Подробнее

«Гибридные», «информационные» войны, развязанные сегодня против России, пожалуй, самые страшные - в виде миллионов фейковых, но враждебных новостей, высосанных из пальца скандалов якобы с участием России. 

Остальным оружием мы достойно воевать научились. Так, по некоторым видам стратегических боевых вооружений мы сегодня не отстаём, а, пожалуй, на несколько лет даже превосходим нашего заокеанского «партнёра» с его десятком мощных океанских флотов, авианосцами и так далее. Наше оружие, особенно новейшее ракетные разработки с носителями ядерных боезарядов со скоростью 10-12 «махов», способно «разочаровать» врага весьма сильно. Главное, чтобы мы опять, как в 1991 г., не совершили роковую ошибку, доверив управление страной, мягко говоря, не патриоту.  А политику, что, даже выступая в Конгрессе США, прибегал тогда к выражению «мы верные слуги Америки».   

- Может быть, именно из подобных соображений в политике сплошь и рядом можно встретить бывших боевых генералов?

- В самом факте того, что где-то, скажем, крупным регионом или крупной политической, общественной организацией успешно руководит бывший боевой офицер или генерал, нет ничего странного. Но я бы не согласился здесь с формулировкой «военные сами идут в политику». Обычно нас, военных, политики пытаются именно использовать в своих целых. Долго и настойчиво ведя с нами об этом разговоры-переговоры, ставя захватывающие перспективы «служения Отечеству другими способами». Наверное, это оправдано тем, что политики любят  прикрыться затем нашим реальным авторитетом, реальным опытом людей в форме, да ещё часто с героическим прошлым. 

Генерал или офицер в руководстве любой серьёзной структуры несколько лучше, чем, скажем, спортсмен или артист эстрады во власти. Степени декоративности, противоестественности во всём этом ну куда как меньше. Пользы - в разы больше.