Что за книгу воспоминаний выпустили к 50-летию Николая Цискаридзе?
В первый день зимы, 1 декабря, издательство АСТ выпускает вторую книгу воспоминаний Николая Цискаридзе, которая выходит накануне 50-летия автора.
Первая книга была выпущена в 2022 году в Год педагога и наставника. «Мой театр» уже больше года не покидает списки бестселлеров. В ней автор рассказал о начале карьеры, учебе, наставниках и жизни в Большом театре до 2003 года. События второй книги охватывают следующее десятилетие, когда танцовщику, вернувшемуся на сцену после травмы, едва не стоившей жизни, пришлось вновь и вновь доказывать свое право на звание премьера ГАБТа. Он честно и откровенно описывает драматичные, если не трагические, события тех лет, отношения с единомышленниками и недругами, отвергает домыслы и делится своим видением судьбоносных эпизодов из жизни главного театра страны.
В книгу также вошел уникальный исторический материал — дневники Цискаридзе, которые он вел с 1984 по 2013 годы.
Среди героев второй книги «Мой театр» — выдающиеся деятели мирового искусства и спорта, с которыми автора связывают по-настоящему теплые отношения. Среди них Марина Семенова и Петр Пестов, Юрий Григорович и Валерий Гергиев, Екатерина Максимова и Ролан Пети, Зизи Жанмер и Майя Плисецкая, Марина Неёлова и Ирина Винер-Усманова, Геннадий Хазанов и Алиса Фрейндлих, Галина Вишневская и Елена Чайковская, Роман Виктюк и Наталья Гундарева, Петр Фоменко и другие.
Фотографии из личного архива автора иллюстрируют описанные события, многие из них публикуются впервые.
Цитаты:
* * *
«...Летом 2003 года Московский международный кинофестиваль закрывался показом нового фильма Ф. Дзеффирелли „Каллас навсегда“. В Москву приехала исполнительница главной роли — Фанни Ардан, меня ей представили. Я и так обожаю Ардан, а тут она еще и Каллас сыграла. Однажды на одном интервью меня спросили: „Кем бы вы хотели быть?“ — „Помадой на губах... Фанни Ардан“, — ответил я».
«Мой снимок из этой фотосессии стал всемирно знаменит. Где его только не напечатали. Но первым изданием был октябрьский номер „Vogue“ 2004 года. В нем были фотографии и других артистов ГАБТа, но именно мой снимок стал „кадром года“. После этого весь балетный мир разделся, и артисты полезли на крыши своих театров. Парижская опера выпустила целый альбом с Б. Пешем, М. Легри, О. Дюпон, позирующими обнаженными на крыше Оперá. Но первым-то был я».
* * *
«Прощаться с Театром я пришел накануне его окончательного закрытия. Помню, как я ходил по обезлюдевшему, уже ободранному зданию, гладил выгнутые с золотыми орнаментами выступы лож, трогал, чтобы запомнить на ощупь, шелковую обивку штофа на стенах и бархат кресел, целовал расшитую гербами и колосьями, парчу роскошного занавеса, гладил его, последний раз вдыхал запахи Великой сцены. Сердце мое разрывалось. На моих глазах убивали Театр, словно живого человека. Я собрал вещи, вышел и больше никогда, пока его, а вернее то, что возвели на месте прежнего Большого театра, не открыли, в ту сторону головы не повернул. У меня просто вырвали кусок сердца».
* * *
«После открытия, так называемой, Исторической сцены ГАБТа, мне дали, по-моему, только четвертую „Спящую красавицу“. Совпадение это было или зигзаг моей судьбы, но именно на этот спектакль пришла королева Бельгии. И после спектакля Иксанову, Филину и иным высокопоставленными лицам пришлось стоять и выслушивать ее восторги относительно моего выступления».
* * *
«... я знал, что ухожу из театра с гордо поднятой головой — с повышением и на значительный пост. Однако те, кто субсидировал и осуществлял компанию „против Цискаридзе“, оказались не в курсе этих планов. Руководители ГАБТа пребывали в уверенности, что, узнав о непродлении своих контрактов, я начну отстаивать свои права и скандалить. Буквально на следующий день на пресс-конференции, устроенной по поводу премьеры „Князя Игоря“ в провальной режиссуре Ю. Любимова, они первым делом поторопилось объявить, что Большой театр расторгает договоры с Н. Цискаридзе. Все мировые СМИ, по-моему, дали о том информацию. Я к своим, раскалившимся от трезвона, телефонам просто не подходил. Журналисты осаждали меня с новой силой, вытворяя невесть что...»
* * *
Несмотря ни на что, я был по-настоящему счастлив в Театре. Я купался в любви зрителей всю сценическую жизнь. Разве этого недостаточно, чтобы считать себя счастливым человеком? И, кстати, в истории Большого театра я навсегда останусь его премьером, потому что звание это пожизненное, у него нет ни временного ограничения, ни приставки «экс».
