По одну сторону «фронта» в Октябрьском районе оказались взбунтовавшиеся пайщики – собственники земельных долей. По другую – арендатор, бывший председатель колхоза «Заветы Ленина», ныне заместитель председателя АО «Аксайское» Виктор Николаевич Левкин.
«Мы оказались крепостными»
Пока попытки собственников расторгнуть отношения с арендатором ни к чему не привели. Вот как люди сами объясняют ситуацию:
– Виктор Николаевич был моим учеником – хорошим, прилежным, – говорит пенсионерка Валентина Гринько, всю жизнь проработавшая учительницей в аксайской школе. – Когда стал председателем колхоза, обращалась к нему. Не отказывал – давал деньги и на химреактивы, и на горшки для цветов…
В колхозные дела я не вникала и ничего плохого за ним не замечала. Впервые меня поразило то, что на собрании пайщиков вместо того, чтобы признать их претензии справедливыми и искать пути к мирному соглашению, он повёл себя очень некорректно. Поэтому люди начали воевать с ним – не только за новый арендный договор, но и за своё человеческое достоинство. Ни высокая должность, ни большое состояние никому не дают право попирать его.
Позволю себе напомнить Виктору Николаевичу: человек, не уважающий других, сам не заслуживает уважения…
– По закону мы хозяева земли, а оказались крепостными: не можем уйти от «помещика», – говорит пайщик Александр Гринько. – В договоре 1997 года пайщиков с арендатором в счёт арендной платы должны давать зерно или, по их желанию, деньги в расчёте 4,5 тыс. руб. за тонну. В 2005 году якобы провели собрание, одобрившее новый договор. Никто из нас на том собрании не был – не извещали. Сколько людей ни опрашивали, в нашей округе никто о нём не слышал. Если и было какое-то собрание, то уж никак не общее, а что-то вроде тайной вечери.
Кто видел этот якобы договор, говорят, что о зерне в нём речи нет. Только арендная плата в рублях установлена. По сравнению с той, что фермеры платят, смешная: 4,3 тыс. руб. за пай. Нам, однако, не смешно. Договор составлен, видимо, с расчётом ни к чему конкретному арендатора не обязывать. Чтобы тот мог рассчитываться по принципу «что хочу, то и даю, и сколько хочу».
Сейчас Виктор Николаевич – заместитель председателя АО, а председатель – его зять. С ним вообще бесполезно о чём-либо говорить. На всё один ответ: «Я с вами договор не заключал». Полтора года назад на собрании, высказав Левкину претензии, мы поставили условие: либо увеличивай арендную плату, либо мы заберём у тебя землю. Предлагали и такое: давайте сядем за стол переговоров и переделаем договор так, чтобы он всех устраивал. Отказался. «Меня, – сказал, – всё устраивает. Хотите забрать землю – забирайте через суд».
Год судимся. Назначили заседание – оказывается, кто-то из пайщиков умер. Заседание переносится на неопределённое время до установления наследников. Получается замкнутый круг, и разорвать его мы не можем.
Отношение к земле (по закону нашей!) не лучше, чем к людям. Сеют в основном по стерне. Принцип такой: меньше затрат – больше прибыль. Когда пашни много, урожайность значения не имеет. А её с каждым годом прибывает за счёт распашки целины.
В Первомайке было 3 тысячи га пашни. Сейчас около 6 тысяч. Всё распахано: и целина, где раньше пасли скот, и прибрежная зона. На рыбалку приедешь – не имеешь права поставить машину на берегу: по природоохранному законодательству расстояние до воды должно быть не меньше 200 метров. А АО распахало землю – до берега не больше 50 метров. А в некоторых местах ещё меньше.
Когда-то наш Аксай, приток батюшки Дона, называли рекой. Сейчас посмотришь – так себе речка. А при таком к нему отношении скоро в ручеёк, пробивающийся сквозь наносы, превратится. Природоохранные органы на это глаза закрывают.
Было дело: озимые сеяли перед новым годом, 28 декабря. Говорят, арендатор экспериментирует. А в этом году ещё один эксперимент затеяли: в поле напротив фермы яровые сеяли в середине февраля. Отгребали снег и пускали трактор с сеялками. Птицы склевали брошенное на мёрзлую землю зерно. Спросил у бригадира: «Хоть что-то всходит?» – «Нет, жучок съел». Только сорняки взошли...
Разойтись не получается…
– Мой муж Сергей Цыбулин начинал механизатором, – говорит Светлана Цыбулина. – Заочно окончив сельхозинститут, стал инженером, потом главным инженером. Верой и правдой служил колхозу 28 лет. Работал на износ. В посевную и уборочную – от зари до зари. Без выходных. Когда Сергей заболел и надолго слёг, Левкин ни разу не зашёл проведать. А ведь они одноклассники, с детства дружили. Случилась беда – друг и, как все считали, надёжная опора председателя оказался для него отработанным материалом...
Эти нюансы отношения к людям – цветочки. Ягодкой оказалась ситуация с земельным участком, на котором стоит наш дом. Его нам 35 лет назад выделил колхоз. В 1991 году его приватизировали. Потом нам сказали, что нужно переоформить. Подали документы. Они пролежали без движения до 2021 года. Мы не беспокоились – знали, что у нас всё в порядке, всё по закону. И вдруг узнаём, что наш дом стоит на земле сельхозназначения и её собственником является Левкин В. Н.
Стали разбираться. Выяснили: согласно заказанному Левкиным межеванию наш и ещё пять двухквартирных домов по улице Усадьба Колхоза оказались на земле сельхозназначения, принадлежащей ему.
Спрашиваю сельского главу Вячеслава Николаевича Носачёва: как земля в черте населённого пункта попала в категорию земель сельхозназначения и как она без нашего ведома была выделена в собственность Левкину?
– Не знаю.
– И что нам теперь делать?
– Не знаю.
– А кто должен знать?
– Москва…
Мы наняли адвоката. Она прислала ему исковое заявление.
Узнав, что он привлекается в качестве ответчика, удивился: а я тут при чём? Надеемся, суд установит, как межевали, как устанавливали категорию земли, как её собственником стал Левкин В. Н. И почему местные власти тут оказались ни при чём.
В отношении к пайщикам Виктор Николаевич, что называется, хозяин-барин. Чтобы получить арендную плату, надо походить, поунижаться перед ним. Согласно договору арендатор должен рассчитаться с пайщиками в срок с 1 августа до 25 декабря. Соседние фермеры обычно рассчитываются по окончании уборки. Сами зерно развозят. А у нас прошла уборка – ждём, когда сообщат о выдаче зерна. Не дождавшись, идём в контору. Левкина, как правило, нет на месте. Идём в бухгалтерию. Там руками разводят: ничего-де не знаем. А то, бывало, даст 200 кг, а ещё 200 через месяц получишь.
Люди взбунтовались: сколько можно терпеть унижения! Собрались к фермерам со своей землёй уходить. Виктор Николаевич заявил: только через суд. Написали доверенности адвокату. Нас стали шантажировать: отзовёшь доверенность – получишь зерно. Не отзовёшь – нет.
Некоторые отступились, отозвали. По разным причинам: у кого-то сын в АО работает – может уволить; кто-то побоялся, что от водопровода отрежут (были такие угрозы)… После обращения к прокурору начали выдавать зерно вроде бы всем. Но до сих пор за 2021 год не все получили…
Проблемы в отношениях с арендатором были и у заслуженного человека – ветерана труда, прославленного механизатора, награждённого орденами Ленина и Трудового Красного Знамени Виктора Резникова.
– Мать умерла – стал оформлять её пай в наследство, – рассказывает он. – Смотрю, кадастровый участок сменили: был в 115-м квартале, оказался в 43-м. Зачем такие вещи делаются, объяснять не надо. Взялся помочь пай брата оформить. В документах, что были в колхозном архиве, ничего не разобрать – он был затоплен. Как могли допустить такое головотяпство? Или это не головотяпство? Как хотите, так и понимайте.
– И зерно вам, говорят, не давали – требовали отозвать доверенность?
– И такое было. Только после того, как пожаловались прокурору, стали выдавать.
– И вы доверенность отозвали?
– Нет. Решил уйти – уйду. Сегодня нам зерно выдали после скандалов под давлением прокурора. А чего завтра ожидать, никто не знает. Да чего угодно. Я имею в виду отношение не только к людям, но и к земле. Отец мой был механизатором. С фронта не вернулся. Я с четырнадцати лет всю жизнь в поле работал. Видеть не могу, когда к земле плохо относятся – душа болит. Посмотрите на поле нашего АО и рядом фермерское. Сравните их озимку и сами всё поймете...
