В ноябре в Волгоградской области должна стартовать программа по привлечению русскоязычных соотечественников из стран ближнего зарубежья. А разобрались ли мы с последствиями «переселенческих волн» 90-х? Оказывается, нет.
Иностранка Светлана Ивановна
«Приём к нам соотечественников по госпрограмме – дело хорошее, – вздыхает руководитель общественной правозащитной организации «Комитет «Надежда» Лидия Наумова. – Но у нас до сих пор в регионе «застряло» огромное количество людей c «нулевым гражданством», нелегалов поневоле. Они давно уже трудятся и живут в России на сугубо «птичьих правах». Им бы и нужно помочь в первую очередь. Но российскому государству нет до них никакого дела».
Словно в подтверждение этих слов в кабинет к Наумовой зашла седовласая худощавая славянского вида женщина с усталым лицом. Представилась Светланой Ивановной. История Светланы похожа на судьбы многих тысяч вынужденных переселенцев. Жила в одном из сельских районов Средней Азии на границе Казахстана и Узбекистана. Когда там начались притеснения «лиц славянской национальности», переехала в волгоградское Заволжье, занялась фермерством. Формально до сих пор числится гражданкой Узбекистана, российское гражданство пытается оформить не первый год. Многократно продлевала пребывание в России в качестве «иностранного гостя». Сейчас по закону среднеазиатской родины Светлане нужно срочно возвращаться в Узбекистан, продлевать там «родной» узбекский паспорт, затем получать временный вид на жительство в России и снова… годами ходатайствовать о получении гражданства России. «Светлана, смотрите, срок вашего временного сертификата от узбекской стороны истекает через два дня, – терпеливо втолковывает Наумова женщине. – За это время вы должны непременно пересечь две госграницы, включая казахско-узбекскую, хоть на поезде, хоть на самолёте. Иначе «зависните» на границе, получатся дополнительные неприятности. Что же вы, Светлана, тянули до последнего?»
«Хотела распродать овощи, что вырастили с мужем на плантации, а то на что нам ещё жить», – виновато вздыхает женщина и ещё больше темнеет усталым лицом.
«Таких приезжих русскоязычных, которые давно и живут и трудятся у нас, но в отношении прав стоят даже ниже гастарбайтеров, у нас в регионе очень много, – поясняет Наумова. – Они не могут получить не то чтобы легальную регистрацию, даже никаких справок чиновники им никогда не выдадут, ни бесплатной юридической помощи не окажут, поскольку нужна хотя бы справка, что обратившийся за консультацией – малоимущий. В общем, «без бумажки – ты букашка». Ведь они как бы уже не иностранцы, но ещё не россияне. Специально возиться с ними никто из чиновников не станет. И уполномоченный по правам человека, и миграционная служба привычной тропой посылают таких «проблемных» граждан к нам».
О Грозном с любовью
Сама Лидия Фёдоровна Наумова родилась и не один десяток лет прожила в Ленинском районе Грозного. Работала на производстве, затем долгое время – в райкоме ВЛКСМ чеченской столицы. «В нашем Ленинском районе проживали преимущественно русские – производственная, инженерная элита, интеллигенция. С соседями-чеченами не просто нормально общались – дружили, а некоторые кунаковали, завязывали родственные отношения. Когда началась первая чеченская война, население «Ленинки» наивно надеялось, что привычная мирная жизнь придёт с заходом в мятежный город федеральных войск. Всё оказалось сложнее. Как сущий кошмар экс-грозненцы вспоминают, как штурмовые «сушки» федералов поливали огнём пулемётов на бреющих заходах группки насмерть перепуганных женщин, крадущихся из своих домов с вёдрами и кастрюлями к ближайшему водоёму. Как в Грозный верхом на БТР и танках входили в декабре 94-го перепуганного вида солдатики, палившие без разбора в окна и провалы подъездов жилых домов, – на всякий случай, для острастки. Как, войдя в город, российская армия напрочь «забыла» о собственных согражданах - мирных жителях на пару-тройку месяцев, и лишь на четвертый месяц «грозненской компании» по подвалам и квартирам тревожно прозвучало слово «зачистка».
«Борцы за свободу независимой Ичкерии» не отставали в своей симпатии к мирному населению. Один раз, выбравшись в перерывах между обстрелами на улицу, женщина увидела, как один из проходивших мимо боевиков молча целится из АКМ в её мужа. Изошлась в крике, тут же лишилась чувств. Боевик перевёл оружие на бездомную собачонку рядом и спустил курок. Так же спокойно пошел дальше.
…Покинула Лидия Фёдоровна родной Грозный с родными-домашними в толпе из многих тысяч беженцев жарким августом 96-го. Когда окончательно поняла: бесконечные «мирные урегулирования» не принесут в её родной город ничего, кроме нового горя и проблем. С тех пор, наверное, в сознании сильной женщины отложилось: спасение утопающих в родном Отечестве… дело рук только самих беженцев.
По словам Наумовой, родное российское государство «защитило» вынужденных переселенцев из Чеченской Республики весьма двусмысленным законом – тем, кто покинул пределы этой республики, компенсация за утерянное жильё или имущество составляет максимум 150 тыс. руб. на человека. Это в разы меньше тех компенсаций, что выплачивают людям, кто Чечни не покидал, но также лишился из-за боевых действий жилья и имущества. Получается, само государство вбивает «клин сепаратизма» между совершенно одинаковыми, равными перед Конституцией согражданами?
Смотрите также:
- Жительница Камышина: «Чиновники довели до отчаяния – готова на самосожжение » →
- Как гастарбайтеры «насяльника» убили →
- Нелюбовь к своему городу →