Волгоградская область остаётся одной из главных кузниц кадров для всей страны, но не только. В нашем регионе получили высшее образование десятки тысяч иностранных студентов, некоторые из них защитили диссертации. По сей день они являются, вопреки всем обстоятельствам, преданными друзьями России. Об этом – наш разговор с профессором кафедры русского языка и методики его преподавания ВГСПУ Василием Ивановичем Супруном.
Про Робинзона и Пятницу
– Василий Иванович, знаю, что вы были преподавателем и научным руководителем у большого количества зарубежных студентов из разных стран мира. Кто запомнился больше других?
– Была у нас студентка родом из Гвинеи-Бисау, звали её Аделина Натумба. Она выросла фактически как русская девочка, её воспитывали в Ивановском интердоме – был такой интернат для детей партизан, коммунистов из-за рубежа. Аделина говорила по-русски абсолютно без акцента, и когда мы ехали с ней в троллейбусе, народ озирался, сопоставляя её темную кожу и прекрасный русский язык, причём такой живой разговорный, с молодёжными словечками.
Были у меня и студентки из других стран – из Чехии, Словакии, Китая, которые тоже говорили по-русски великолепно, без всякого акцента, у них был большой словарный запас, причём – в отличие от Аделины – они не жили в России с детства, просто имели талант к языкам.
Не могу не вспомнить нынешнего профессора Фрайдея из Нигерии, который защищал у меня диссертацию. У них в роду было принято называть детей по дням недели, в зависимости от того, в какой день ребёнок родился. Его имя в переводе с английского значит «пятница». Коллеги смеялись: он был Пятницей, а я – Робинзоном...
У него интересная судьба: окончив волгоградский политех, он переключился на филологию и поступил в аспирантуру в наш университет. В итоге написал очень хорошую диссертацию «Образ Африки в русском языковом сознании», много материала набрал, начиная с Гумилёва, Чуковского и других русских писателей. Потом он преподавал в Нигерии русский язык, а со временем стал крупнейшим специалистом по изучению местных африканских языков, занялся их возрождением. Помогло образование, полученное в России…
Не могу не вспомнить Лизу – Ван Цзиньлин из Китая. Она сейчас профессор, руководитель факультета и один из самых известных специалистов по переводу русской литературы на китайский. И кого она только не переводила – и Ломоносова, и Есенина, и нашего земляка Бориса Екимова...
А другая моя ученица из Китая Фу Хеджень, по-русски Даша, написала недавно очень хороший учебник по русскому языку для начинающих. Ещё одна китаянка Ли Инъин – Ира – стала ректором одного из ведущих китайских вузов – Тяньцзиньского университета иностранных языков. Началось всё с кандидатской диссертации, которую она защитила у нас в Волгограде. В Китае вообще большой интерес к русскому языку.
Самый сложный – Пушкин
– Если вернуться к переводам, то как можно перевести на китайский казачьи диалектизмы, передать казачий дух?
– Лиза рассказывала, что когда она читала рассказ Бориса Екимова «Говори, мама, говори», то рыдала. Идея связи с родителями, со своими корнями, она понятна всем, и неважно, на каком языке говорит человек, каждый вспоминает свою маму… А диалектные слова можно объяснить в сноске.
А вот что касается духа, то для переводчиков самый сложный автор – Пушкин. Они говорят, что его перевести труднее, чем Толстого, Достоевского, так как в его произведениях богатые образы, прекрасные рифмы, отражается русский взгляд на мир.
– Это же насколько глубоко иностранцы должны знать русский язык, литературу, чтобы читать не только прозу, но и поэзию, да ещё и диссертации писать…
– В русский язык сложно не влюбиться, с его красотой мало что может сравниться. Конечно, иностранцы сначала читают наших авторов на своём родном языке, и вот тут у них просыпается желание познакомиться с оригиналом. Это путь многих зарубежных профессоров.
Я часто вспоминаю учёного Пьера Лябрюни из Франции. Он писал диссертацию по русскому казачеству, приезжал много раз, с большой любовью и интересом относился к этой теме, нашему краю, много общался с казаками. Будучи католиком, он пел в русском православном храме, бывал на службах, так возник интерес к русской культуре. У нас он собирал материал по донскому, терскому, астраханскому казачеству, о котором уже много знал, но хотел углубить свои знания. Как такому человеку не помочь?!
– Среди ваших студентов были интернациональные браки?
– Конечно. Потом такие пары нередко уезжали за рубеж – в Чехию, Словакию, на Кубу, и я бывал у них в гостях. Некоторые потом приезжали в Россию, в Волгоград, их очень тянуло в те места, где прошла молодость. Одна пара, давние наши выпускники, приехала как-то даже со своими внуками. Привели их в университет, показали аудитории, где учились...
Многие пары остались в России, причём почти все эти интернациональные браки оказались счастливыми.
Больная тема
– Как сейчас чувствуют себя ваши выпускники в Европе, когда Россия объявлена вне закона?
– Это больная тема. Меня особенно поразил тот момент, что враждебной страной стала Чехия. Я в своё время окончил чешское отделение Ленинградского университета, чешский язык мой второй родной. Представьте – в нашем волгоградском вузе до 700 человек учителей чешского языка стажировались каждый год! Когда они остались без работы, им пришлось переквалифицироваться в преподавателей английского, немецкого, французского. Опять же помогло то, что образование они у нас получили блестящее, смогли овладеть и другими языками. И тем не менее в той же Чехии остаётся большое количество наших студентов, которые с любовью отзываются о России и говорят, что здесь прошли их лучшие годы.
– Как поддержать людей, кто продолжает поддерживать Россию, находясь за рубежом?
– В этой связи у меня есть одна инициатива. Я вхожу в Совет при Президенте РФ по русскому языку и планирую озвучить там, что нужно обратить внимание на подготовку иностранных кадров высшей квалификации – кандидатов и докторов наук. Я таких подготовил уже немало и знаю, что эти люди никогда не откажутся от любви к русскому языку и русской культуре. Это самые надёжные наши друзья.
У меня есть такие в Европе, и, признаться, я иногда даже боюсь за них – настолько они смело стоят за Россию, за русский язык. Они рискуют, могут потерять работу, но не отступают. Одна из моих учениц в Чехии уже вышла на пенсию, но мы по сей день на связи, и до чего мне приятно читать в её письмах: «Россия – моя любимая страна, а Волгоград – мой любимый город».
Она, кстати, поплатилась за свои пророссийские и особенно за прокоммунистические взгляды. Работать она начала в 1980-е годы, причём успешно, готовила много студентов, писала научные статьи, но вопреки всему этому ей там не дали даже должность доцента. У нас были очень тесные связи с Польшей, но сейчас там преподаватели напуганы так, что могут поплатиться даже за то, что выступят на нашей традиционной международной конференции по русскому языку в качестве независимых экспертов. И после этого кто-то будет говорить о демократии на Западе?
Специалистам по русскому, которые не зависят от государства, – им проще. Так, у нас есть выпускница с необычной судьбой, немка Дагмар Ян. Она окончила сельхозвуз в Германии, приехала в Волгоград, работала здесь в совместных российско-немецких проектах, а потом решила получить образование по русскому языку и пришла в аспирантуру нашего вуза. Защитила диссертацию, потом в Германии открыла фирму, стала востребованным переводчиком, переводит с русского, украинского, польского. Вот она свободно поддерживает с нашим вузом контакты.
Не могу не вспомнить период, когда интерес к русскому языку упал катастрофически, и было это в 1990-е годы. Тогда в зарубежных вузах переставали изучать русский, научные исследования сворачивались, в школах он становился третьим или четвёртым для изучения. До такой степени страну разрушили, что и язык перестал вызывать интерес...
– А сейчас?
– Сейчас, вопреки давлению, интерес к языку и к нашей стране усиливается. Привлекает сама Россия – своей позицией и независимостью: страна, которая не боится заявить о себе. Большую роль играет и экономика, когда понимают, что без контактов с Россией мир не может существовать. Думаю, что всё происходящее сегодня пройдёт и мир вернётся к нормальным отношениям. Невозможно, чтобы долго продолжалось то безумие, которое творится сейчас вокруг России. Правительства – они временные, а народ – постоянный. И народ сохраняет своё доброжелательное отношение к России, он от неё не откажется, у нас вековые связи, тесные и давние, естественные. Вот увидите – эти люди сделают всё, чтобы наши связи не только восстановились, но и пошли в рост.
