Нужен ли особый закон о степи? как примирить интересы жителей и природных парков? В какой степени можно жертвовать природой ради строек века?
Об этом и другом в канун Всемирного дня охраны окружающей среды мы поговорили с побывавшем в Волгограде учёным международного уровня – вице-президентом и председателем Постоянной природоохранительной комиссии Русского географического общества (РГО) Александром Чибилёвым.
Главные угрозы
– Александр Александрович, в каком состоянии находятся сегодня южнорусские степи, которые кормят не только Россию, но и многие зарубежные страны?
– Евразийские, российские степи – самый пострадавший от хозяйственной деятельности ландшафт на планете. Это связано с наличием в них плодородных чернозёмных почв, хорошей транспортной доступностью и наличием разрабатываемых там месторождений нефти, газа, чёрных и цветных металлов, стройматериалов.
Особую роль в уничтожении биологического и почвенного разнообразия сыграла целинная кампания 1954-1963 гг. времён генсека СССР Никиты Хрущёва.
В наши дни экологическая ситуация стабилизировалась на уровне 80-х годов прошлого века, появились заброшенные земли – залежи, где стало потихоньку восстанавливаться биоразнообразие.
Но в последнее десятилетие уже частично восстановившиеся степи стали вновь распахиваться, в том числе зачем-то пашут и малопродуктивные степные участки. В южные и пустынные степи вновь вернулись стада сельхозживотных с превышением допустимой нагрузки. Недавняя пыльная буря на юге Астраханской области, в Калмыкии, возможно, прямое следствие этого процесса.
Уверен, что только экологичные технологии в сельском хозяйстве, избирательное земледелие на лучших почвах и научно регулируемый выпас скота позволят не только обеспечить продовольственную безопасность, но и решить проблемы сохранения биоразнообразия.
– Нужен ли, на ваш взгляд, в этой связи особый закон о сохранении русской степи?
– О специальном федеральном законе о защите степи разговоры идут давно. Даже у наших предшественников – кочевых тюрко-монгольских народов – существовало специальное «Степное уложение», предусматривающее регулирование выпаса скота, так называемый пастбищеоборот. И в наши дни чудом уцелевшие первозданные тюльпановые, ковыльные, пышно-разнотравные степи должны быть взяты под охрану точно так же, как и расположенные в степной зоне страны реликтовые дубравы, сосновые боры, уникальные озёра, геологические памятники.
Нашей стране нужен закон о ландшафте, в том числе степном ландшафте, как, например, во Франции есть закон о пейзаже.
– Символом наших степей являются исчезающие животные, птицы: сайгак, дрофа, ряд других. Насколько эффективны меры по их охране?
– Если говорить о сайгаке, то для вашего региона это заходящий из Западного Казахстана вид. Но у него в области нет своего дома – зоны покоя, где он мог бы спокойно обитать, особенно во время появления потомства. Местным властям необходимо выделить для сайгака охраняемую территорию в статусе зоологического заказника, возможно, даже сезонного – на весну и начало лета. Это вполне реально будет сделать либо в границах уже существующего природного парка «Эльтонский», либо на землях Министерства обороны (вблизи полигона Капустин Яр. – Авт.), образовав там ведомственный заказник. Существующий на северо-востоке области дрофиный заказник также нуждается в оптимизации режима охраны.
Что нужно охранять?
– Есть ли сегодня чёткое понимание, что мы должны охранять внутри природных территорий?
– К большому сожалению, не совсем. Все 100 лет заповедной истории России не утихают дискуссии о том, что такое заповедник, каким должен быть заповедный режим.
На наш взгляд, заповедники не должны выполнять рекреационно-туристических функций, это больше свойство национальных и региональных природных парков. Заповедники могут заниматься просветительским и экологическим туризмом только за пределами их границ.
– В дни визита в Волгоград вы вникали в организацию природоохранной деятельности в нашем регионе. В чём заключается главная проблема местной системы природоохраны?
– В Волгоградской области очень большие по площади региональные парки, их семь. Это, безусловно, улучшает статистические показатели по территориальному охвату охраны природы, но не нацелено на сохранение мест обитаний редких видов. В региональных парках располагается множество сторонних землепользователей, и они там на законных основаниях. Но какую ценность для охраны природы имеют овечьи пастбища, бахчи, выгоревшие леса, пашни?
Необходимо выделить в этих парках особо ценные в ландшафтном и биологическом отношении участки. Можно было бы без ущерба для реальной охраны природного разнообразия сократить площадь парков за счёт вывода из их состава сельхозугодий.
– Многие фермеры, жители территорий внутри природных парков жалуются, что из-за статуса ООПТ они не могут вести никакие хозяйственные работы.
– Ваши природные парки проектировались в конце 90-х гг., когда АПК области испытывал экономический кризис. Я не знаю, как согласовывались проекты парков с местным населением. Все проекты должны были непременно пройти общественные слушания.
У международных экологических фондов была цель создать ООПТ как можно большей площади. По факту нужно было грамотно провести землеустройство будущих парков с выделением там охранных зон. Мне кажется, что структура региональных природных парков Волгоградской области должна быть пересмотрена на основе новых ландшафтно-экологических обоснований с обязательным выделением зон покоя с заповедным режимом, а также других зон – рекреационной, агрохозяйственной, лесохозяйственной. Часть земель должна быть выведена из состава природных парков, это неизбежно.
– Что сегодня происходит в сфере охраны Волго-Ахтубинской поймы?
– Ландшафт Волго-Ахтубинской поймы – природные комплексы долины Волги, полностью уничтоженные выше створа Волгоградского гидроузла. Это пойменные леса, высокотравные луга, озера-старицы – убежища лесной, луговой и озёрной флоры и фауны. Несмотря на изменения режима Волги, ниже гидроузла сохранились условия для поддержания пойменного типа местности. Только ниже Волгограда остались уремные леса, в том числе дубравы. Неслучайно в положение о природном парке «Волго-Ахтубинская пойма» внесён пункт, запрещающий вырубку дубов.
Мы убедились, что воссоздать пойменные дубравы природного типа (подчёркиваю: природного, а не искусственного) в ситуации меняющегося климата и гидрологических условий невозможно. В связи с этим необходимо ввести мораторий на хозяйственную деятельность, затрагивающую экосистемы дубрав в районе Средней Ахтубы.
Категорически нельзя менять в угоду дорожным проектам положение о природном парке. Следует рассмотреть альтернативные варианты прокладки автомагистрали через пойму.
Что касается федерального уровня охраны, необходимо вернуться к идеям природоохранительной комиссии Императорского Русского географического общества: заповедные территории создаются навечно, и на них полностью прекращается хозяйственная деятельность.
