Нижнее Поволжье, степной юг России всегда считались опасной зоной для проживания из-за возможных вспышек массовых заболеваний. По главному российскому торговому пути – Волге – часто путешествовали иностранные торговцы, дипломаты. В крупные города: Царицын, Камышин, Астрахань, Саратов – в поисках работы стекались люди чуть ли не со всей европейской части страны. Но предкам действительно удавалось выстоять перед лицом эпидемий, а некоторые территории края они и вовсе обходили стороной.
Кто начал бить тревогу?
«В 1878 г. в станице Ветлянской, стоявшей на Волге между Царицыном и Астраханью, появилась непонятная «лихорадка», так её называли врачи, – говорит историк-краевед, кандидат философских наук Сергей Иванов. – Станичники отнеслись к ней несерьёзно, и местные власти не принимали никаких мер».
Первым поднял тревогу священник Матвей Гусаков, который не поверил в «лихорадку», зная, что симптомы этой болезни другие.
«Он написал письмо жене городского головы Царицына Мельникова, которая руководила обществом Красного Креста, и попросил об оказании помощи больным и сиротам. А сам всё это время продолжал соборовать чумных, обходил больных, помогая тем немногим, что мог дать: водой, едой и добрым словом», – говорит Сергей Иванов.
Сам батюшка умер во время эпидемии. Но спас других: встревоженный вестями из Ветлянки царицынский голова выехал в столицу. На Волгу потянулись врачи, партии медикаментов и средств дезинфекции.
Жители Царицына тогда тоже самоизолировались, даже ставни на окнах закрывали. И массово пили горячий чай, который лекари того времени советовали как средство профилактики. Другим способом защиты считали окуривание в доме зажжёнными ветками можжевельника.
Почему Царицын осмеивали?
В те времена, напоминает Сергей Иванов, уездный Царицын, собиравший десятки тысяч сезонных рабочих, не имел водопровода и канализации, что и приводило к бедам. Карикатура «Царицын. Базарные безобразия», изображавшая антисанитарию на Базарной площади в 1890 г., даже попала в сатирический столичный журнал «Будильник».
Летом 1899 г. в селе Колобовка Царёвского уезда возникла «инфекционная эпидемия, по признакам схожая с чумой».
20 августа в Царицын приехал председатель комиссии по предупреждению распространения чумы принц Ольденбургский. По итогам осмотра он отругал городского главу Семёнова за плохое санитарное состояние города, где скапливалось огромное количество сезонных рабочих. Как указывалось в жандармском отчёте, «для ночлега и отдыха в городе имеются летние бараки, но его высочество потребовал постройки тёплых ночлежных домов».
В годы борьбы с холерой в начале ХХ века городская управа раздала почти 12 тысяч экземпляров издания Общества русских врачей в память Николая Пирогова «Листок № 12 о холере». Медики активно объясняли жителям, что нельзя пить сырую воду, только кипячёную, и призывали чаще мыться в бане.
Как спаслись немцы?
Мало кто знает, что вспышка холеры полыхнула в Волгограде сравнительно недавно – в 1972 г.
«Помню, как я в тот год с родителями прилетел из Сухуми, – вспоминает один из волгоградцев в соцсетях. – Наш самолёт окружили машинами милиции и скорой помощи. В самолёт вошли люди в белых халатах и медицинских масках. Один из них объявил, что город закрыт на карантин, рассказал о мерах, принятых властями».
Главным средством борьбы с эпидемией всегда оставалась профилактика и строгое соблюдение санитарных мер. В силу этого, например, Сарепту, прогрессивное поселение немцев на Нижней Волге, холера обходила стороной. Сарептяне строго выдерживали предписанные врачами санитарные меры, да и водопровод в Сарепте появился первым в Нижнем Поволжье.
