Вечер над морем, старая избушка, рыбный магазинчик – всё это «Краски Новой Зеландии», далёкой страны, где живёт и работает автор картин, 36-летний волгоградец Антон Макаров. Его выставка проходит в эти дни в областной бибилиотеке им.Горького. Вот что художник рассказал «АиФ»-Нижнее Поволжье».
«Несколько лет не вспоминал про краски»
– Как вообще в вашей жизни возникла тема Новой Зеландии?
– На тот момент там жила моя сестра. Поехал к ней, потом она вернулась на родину, а я остался. Имел к тому моменту профессию художника-оформителя. В 2012 г. поступил учиться компьютерному дизайну в Оклендский интернациональный колледж, остался жить в этом городе.
Многое оказалось непросто: оформление документов, адаптация в чужой стране, поиск работы... Про то, что я художник, пришлось забыть на несколько лет. Был момент, когда я полагал, что уже не вернусь к творчеству. Я спешно учил язык, мне было очень сложно, несмотря на углублённое изучение английского в Волгограде – в Новой Зеландии другое произношение, высокая скорость речи.
– Чем отличаются основные принципы художественного образования там и здесь?
– Это очень хороший вопрос. Отличия заметные. Если у нас дают очень сильную базу, основываясь на академическом рисунке, профессионально ставя руку студентам, то в Новой Зеландии обучение происходит настолько либерально, что порой диву даёшься, глядя на «шедевры» тамошних художников. Простор фантазии при отсутствии базовых знаний рисунка, перспективы, колористики порой выглядит устрашающе. На этом фоне российская школа безупречна.
– Несмотря на прекрасное базовое образование, полученное в Волгограде, вам пришлось многому учиться с нуля…
– Да, и это был интереснейший период в жизни, который во многом повлиял на моё мировоззрение и привёл к Богу. Совершенно случайно (теперь-то я понимаю, что это было провидение) я познакомился с чернокожей монахиней сестрой Фёклой. Она занималась росписью фресок в православных греческих храмах. Я был просто в шоке от той красоты, которая выходила из-под её рук, и рискнул попроситься в ученики. Сначала она просто посмеялась надо мной, потом сказала, что уезжает трудиться в другой город, и если я действительно хочу учиться, то должен всё бросить и ехать с ней.
– И вы решили рискнуть?
– Всю ночь я обдумывал её слова. К тому времени у меня была стабильная работа, жильё, налажен быт, и срываться в полную неизвестность было как минимум глупо. Но решение пришло – утром я пошёл к своему руководителю и честно всё рассказал. Меня с удивлением, но отпустили. Так я стал стажёром-помощником у сестры-иконописца.
Она оказалась очень жёстким учителем, к тому же мне пришлось строго соблюдать весь круг богослужений, мы постоянно молились.
Трудность заключалась в том, что сестра Фёкла не знала английского, а я – французского и греческого. Поэтому все эстетические споры велись через Гугл-переводчик. Был момент, когда я был готов всё бросить и убежать, так тяжело приходилось. Но сейчас понимаю, что это было прекрасное время и сама ситуация привела меня к Богу, я стал верующим человеком.
Кроме того, именно в этот период мне отчаянно захотелось вернуться в собственное творчество, и я начал рисовать для себя. И это ещё не всё – во время моей работы в храмах ко мне подходили люди и спрашивали, не могу ли я научить их рисовать.
Так появился кружок для детей и занятия для взрослых. Убеждён, даже впервые взявший в руки карандаш человек может научиться рисовать, если уделять этому занятию ежедневно немного времени.
С сестрой Фёклой с тех пор мы не теряем связи: перезваниваемся, делимся планами. Она движется своим путём, у меня своя дорога, но иконопись, фрески занимают с тех пор особое место в моём творчестве, и я очень горжусь тем, что принял участие в росписи одного из греческих храмов. Ведь вместе с моей наставницей мы прикоснулись к вечности, изобразив на куполе Господа Вседержителя, ангелов и четверых евангелистов.
И пусть украшает чей-то дом…
– Ваши картины на выставке в библиотеке очень небольшого формата, почему?
– Товары для художников очень дороги за границей, холст, краски, кисти привозят в основном из Италии. Так что российские художники находятся в более выигрышном положении – здесь всё намного доступнее.
Экономия на холсте научила использовать даже небольшие его обрезки, и я полюбил этот миниатюрный формат. В основном именно такого размера картины представлены на выставке в библиотеке имени Горького благодаря поддержке её творческого коллектива.
– Ваше творчество пользуется успехом за рубежом, картины продаются?
– И там, и здесь с продажей картин дело обстоит непросто, их покупают не так часто, как хотелось бы. Мне всегда приятно, когда моё творчество радует людей и что картина станет украшать чей-то дом. Это очень большой стимул для художника.
