По реальным делам
– Инна Анатольевна, в одном из недавних интервью вы говорили, что после формирования нового кабинета министров властью будут заданы новые ориентиры. Затронут они и регионы. Сейчас их уже можно обозначить?
– Главный сигнал, который прозвучал на фоне формирования нового правительства – это то, что на первое место выходит РЕАЛЬНАЯ политика. Это становится приоритетом и в экономической сфере, и в социальной. То есть если ранее отчётность шла по документам, теперь оценивать будут по реальным делам.
Именно поэтому в новый состав кабинета министров вошли представители регионов, так как кадры региона – это золотой резерв федеральной власти, люди, прошедшие на местах очень серьёзную школу по воплощению реальных проектов и дел.
– Но вроде бы в последние годы и федеральная, и региональная политика как раз на проектах и строилась…
– К сожалению, и здесь научились создавать видимость. Вспомните – сколько раз у нас пытались открыть космодром Восточный – вроде отчитались, и по бумагам всё хорошо, а дела нет.
Оказалось, что для коррупции проектная деятельность более беззащитна, чем бюджетное финансирование. Против результата срабатывают внутренние договорённости исполнителей проекта, а бумажные отчёты прикрывают систему откатов и распилов. Научились или не делать, или делать не с тем качеством. Система и схемы оказались порочными даже в военном ведомстве.
Ситуация, в которой страна сейчас находится, категорически не приемлет такого отношения к делу.
Приведу исторический пример. Был такой выдающийся руководитель – Василий Иванович Вознюк, который создал ракетный полигон Капустин Яр и руководил им 25 лет. Так вот, решение о создании полигона Сталин подписал в мае 1946 г., а в октябре 1947 г. с полигона запустили первую ракету, причём удачно! То есть за год с небольшим в голой степи, где только волки бегали, возвели такой стратегический объект, проложили к нему дорогу от Сталинграда, электрифицировали, создали испытательные площадки и т. д.
Когда Василия Ивановича спросили, как ему это удалось, он ответил: «Инерция войны». То, с какой величайшей отдачей и невероятной ответственностью люди выполняли задачи на войне – это потом преломилось в трудовой подвиг. Тогда и в голову не могло прийти что-либо не выполнить, тем более украсть! Но сегодня такой инерции нет.
– На примере чего, на ваш взгляд, федеральные власти в первую очередь продемонстрируют регионам эту реальную политику?
– В первую очередь на примере Минобороны и силовых структур. Вы сами видите, что сейчас происходит в МО. Нам дают понять: происходит решительный поворот к мобилизации – имею в виду не призыв на СВО, а концентрацию на исполнение властью задач, на дисциплинарный тренд.
При всей сложности момента в последние годы наблюдалось некое успокоение управленцев, уверенность, что проблемы решатся сами или за счёт косметических мер. Так вот это резко отставлено в сторону. При этом и спрос с региональных властей будет жёстче.
Пока действия власти носят не тотальный характер, а приоритетный – сначала вновь назначенных испытают на работе в Минобороны. Это серьёзно, так как в распоряжении военного ведомства сейчас находится 8,7% российского бюджета (в СССР было 13%). При этом Минобороны – это не только армия, но и промышленность, наука, обслуживающие действия армии предприятия. Так, в годы Великой Отечественной войны на одного солдата приходилось 11 человек, которые обеспечивали его действия на фронте. Сейчас подобной статистики нет, но думаю, цифра выросла.
Стабильность – это хорошо?
– На примере Волгоградской области, и не только её, мы в последние годы видим стабильность во власти – кадры на ключевых позициях меняются крайне редко. Как вы это оцениваете?
– С одной стороны, это хорошо, так как прыжки и скачки во власти – это всегда потеря управляемости и большой риск кадровых ошибок, когда начинают судорожно искать людей на вакантное место.
С другой стороны, ещё раз вернусь к тому, что федералы показали: мириться с фиктивными вещами они не будут, и управленцы должны хорошо понимать перспективу завтрашнего дня, а может, и ближе.
Ввод четырёх губернаторов в правительство – это тоже сигнал, что будут отбирать лучших управленцев и давать им широкие возможности. При этом действующих чиновников и на региональном, и на муниципальном уровне скоро начнут поджимать выпускники программы «Время героев». Посмотрите, какой колоссальный интерес она вызвала – в отборе участвовали 40 тысяч человек. С теми, кого отобрали, будут работать индивидуально и очень серьёзно.
– Да, таких управленцев у нас в последние годы не было…
– Они были в послевоенные годы. Эта программа – отсылка к опыту Великой Отечественной. Мы думали, что война – это величайший подвиг, отлитый в бронзе и ушедший в прошлое. И тут оказывается, что управленческие решения тех лет необычайно актуальны!
В годы войны в тяжелейших условиях, когда стоял вопрос об истреблении нации, управленческие вопросы всё равно решались, отличившимся воинам давали возможность получения лучшего образования.
Одним из таких людей был Максим Матвеевич Загорулько, который прошёл всю войну, потом стал доктором наук, профессором, возглавил педагогический университет, с нуля создал Волгоградский государственный университет, потом возглавил НИИ проблем экономической истории ХХ века…
Участником такой программы был и мой дядя, Герой Советского Союза Павел Константинович Матвеев. Он после войны окончил Академию народного хозяйства и стал крупным управленцем, руководил межотраслевым объединением на юге России.
Знаю, что в программу «Время героев» отбирали с учётом таких критериев, как ответственность, честность и навыки управленца. Уверена, что обучение будет динамичным, и уже через полтора-два года мы увидим во власти новых людей. И это будут не мажоры, а взрослые люди, так как в условиях боевых действий люди взрослеют быстро.
Если в стране не удастся выстроить действенную вертикаль управления, то мы не решим ни одной задачи, в том числе военной. Во власть люди должны приходить не работать, а служить.
Два в одном
– Если от большой политики вернуться к местным реалиям, то как вы относитесь к идее слияния городов и районов в одно муниципальное образование? У нас это сделали на примере Михайловки, и не исключено, что последует продолжение…
– Думаю, что необходимость в такого рода объединении есть, ведь те административные реформы, которые проводились при советской власти, в нынешних реалиях утратили актуальность. Но если проводить реформы сейчас, надо руководствоваться ясными соображениями. Главное – административная единица должна быть экономически и социально самодостаточной.
Второе – вопрос целесообразности. Волгоградская область очень обширная, её территории недостаточно связаны между собой, потому к теме объединения надо подходить очень осторожно, исходя из того, что будет удобно людям, а не из того, как легче управлять.
В пример достаточно привести оптимизацию здравоохранения, когда в роддом стали возить за 50 км, и это по нашим дорогам! К 2021 г. в РФ было столько же медучреждений, как в России в 1913 г. А теперь всё приходится восстанавливать…
Или возьмите дендрарий в Красноармейском районе Волгограда, созданный усилиями настоящих энтузиастов. Это был настоящий оазис, причём в нашем суровом климате. А что осталось от дендрария сейчас?
Проблема в том, что наша управленческая система распоряжения выполняет хорошо, но думает недалеко. И когда власть отдаляется от людей, то ей становится более комфортно, но она утрачивает главное – доверие и поддержку снизу.
– Кстати, о доверии. В этом году, возможно, волгоградцы впервые смогут проголосовать на выборах в электронном формате, который у многих вызывает сомнения. Как относитесь к идее электронного голосования вы?
– Пока это эксперимент, который держат под ручным контролем, и каких-либо проблем с достоверностью голосования не возникает. Что будет, когда это станет всеобщим форматом и удастся ли достичь прозрачности в такой процедуре, пока сказать сложно. Народ у нас умный, какую-то лазейку всегда найдёт. В Америке случаев фальсификации при электронном голосовании было немало, и наши разработчики учитывают такой негативный опыт, блокируют возможные пути для нарушений.